17 
— А дети? — хрипло спросил он, впиваясь в ее губы и просовывая ладонь в тесные джинсы. И это была его последняя трезвая мысль.
— Они спят, — прошептала Патти, и Тед заметил, что в соседней комнате действительно тихо. Усталость наконец свалила детей с ног. Но Патти и Тед усталости не чувствовали, скорее наоборот. Их словно бросило друг к другу силой электрического заряда. Тед не мог оторвать от нее рук. Патти расстегнула его джинсы и прижала руку к паху. — Давай ляжем, — прошептала она, и Тед, не раздумывая, последовал за ней в спальню — единственное место, куда ему сейчас хотелось попасть.
Патти заперла дверь и буквально сорвала с него одежду, а он мгновенно раздел ее. Они рухнули на кровать. Тед мечтал об одном — как можно скорее проникнуть в ее лоно, а Патти все дразнила его, доводя до сумасшествия, потом вдруг развернулась и припала к нему, почти полностью овладев его мужским естеством и давая ему возможность так же ласкать себя. Затем она снова вернулась в прежнее положение и наконец впустила его в себя. Теду показалось, что его затянуло в другую вселенную и вывернуло наизнанку. У него в жизни не было такого секса. Когда они наконец кончили и, тяжело дыша, лежали уже на полу, он чувствовал пустоту в теле и легкое головокружение.
— О Боже… — пробормотал он. Он был так возбужден, что ощущал дурноту. Ему хотелось еще. Наверное, она и правда наркотик. — Что произошло? — слабым голосом спросил Тед, щурясь на нее в темноте, пока они ложились на кровать. Его длинное мускулистое тело блестело от пота.
Патти казалась воплощением женской щедрости. Каждый дюйм ее роскошного тела будил в нем желание. Тед словно пил магический эликсир, без которого теперь не мог существовать.
— Кажется, это называют любовью, — тихонько ответила из темноты Патти.
Оба старались не шуметь, чтобы не разбудить детей, а потому говорили шепотом. Тед не мог так сразу согласиться с ее словами. Он слишком плохо ее знал, чтобы любить. Он вообще ее не знал! Но раньше он и представить себе не мог такого потрясающего секса и понимал, что никогда в жизни этого не забудет.
— Я не уверен, что это любовь, — честно признался он. — Но это самый лучший секс, какой у меня был. — Он провел пальцами по ее животу и коснулся местечка, которое его с таким жаром только что принимало и подарило столько наслаждения.
— Значит, для тебя это всего лишь секс? — В голосе Патти прозвучало разочарование.
Тед тихонько рассмеялся в темноте.
— Это больше похоже на взрыв мирового масштаба, — попытался объяснить он. — Хиросима любви. Извержение Везувия.
С ним никогда не случалось ничего подобного. Наверное, люди испытывают такое, принимая психоделические препараты, которых Тед никогда не пробовал.
— Я сразу обратила на тебя внимание, когда ты пришел ко мне в класс, — прошептала Патти.
Тед видел ее в призрачном лунном свете, который струился в окно спальни, и Патти с ее массой светлых кудрей и огромными глазами вдруг показалась ему маленькой девочкой. Она выглядела милой и невинной. Ничто в ней не напоминало ту роковую женщину, которая всего несколько минут назад увлекла его к вершинам соблазна и наслаждения. Казалось, у нее множество лиц, и тайна этой многоликости волновала его и завораживала. И Теда очень удивило, что Патти заметила его так давно.
— Мне казалось, ты и знать не знаешь, кто я такой. — На курсе было две сотни студентов, а Тед часто садился в заднем ряду.
— Все я прекрасно знаю, — возразила Патти, поцеловала его в шею и сразу же ущипнула за сосок. Тед сам удивился, насколько сильно это его возбудило. Маленькая девочка снова превратилась в богиню секса. Через секунду они уже катались по кровати. Тед, подчиняясь Патти, пробовал все позиции, к которым она его подталкивала, а когда страсть стала нестерпимой, оба одновременно достигли взрывной разрядки. Тяжело дыша, Тед спросил:
— Патти… что это было? Что ты со мной делаешь? Мне кажется, ты меня околдовала.
— Я же говорила… — Смех Патти зазвенел серебряными колокольчиками. — Это любовь…
— Думаю, если мы не передохнем, я просто умру.
Но Патти не знала пощады. Она возбуждала его, терзала, дразнила, удовлетворяла снова и снова. Они успокоились только на рассвете. Голова Теда лежала у нее на груди. Патти ласково гладила его волосы, как гладила бы ребенка, потом осторожно прикрыла одеялом и поцеловала в макушку. Так прошла самая невероятная ночь в жизни Теда.
17 
