102 
— Оставь ее в покое, Кам, — сказала Эйнсли. — Откуда она может знать?
— Я уверена, что это будет мальчик, — ответила Элинор. — Я это чувствую. Мой отец сказал бы, что это, безусловно, нелепо, но…
Элинор умолкла. Она не теряла уверенности в том, что Харт выжил. Такой сильный — как мог он исчезнуть? Да, она не теряла уверенности. Что же касается ребенка, то о нем она мужу не говорила, так как в Килморгане еще не знала точно. Но сейчас она была абсолютно уверена. Да и мучившая ее теперь по утрам тошнота не оставляла ни малейших сомнений.
Ей не терпелось рассказать о ребенке Харту. Она представляла его радость, его восторг… Он, конечно же, велит Уилфреду дать официальное сообщение в газетах. А потом они вдвоем отпразднуют…
«Нет, я не потеряю надежду, — сказала себе Элинор. — А если сдамся, то тогда Харт уже не появится…»
Дэниел, сидевший рядом с ней на диване, обнял ее за плечи и тихо сказал:
— Йен найдет его, вот увидишь.
Элинор кивнула, с трудом сдерживая подступившие слезы.
— Очень важно, — заметила Бет, — чтобы ты поехала с нами в Шотландию, Эл. Ребенок Харта должен находиться в безопасности.
— Да-да, конечно, — закивала Изабелла.
— Нет! — Элинор покачала головой. — Когда его найдут… я хочу сразу же его увидеть. — А если его обнаружат мертвого, то она никогда не простит себе, что ее в этот момент не оказалось рядом.
Кам с Маком молча смотрели на нее. Оба, конечно же, прекрасно знали, что их жены, окажись они на ее месте, тоже отказались бы покидать Лондон.
Женщины также перестали уговаривать ее — очевидно, сознавали всю тщетность уговоров.
Позже, когда семья уехала, Элинор удалилась к себе в спальню, достала из ящика альбом воспоминаний и вытащила фотографии. Были тут, конечно, и самые последние снимки, сделанные в Килморгане, — их она поместила отдельно.
Элинор стала разглядывать фотографии — сначала те, где Харт был совсем молодой. На снимке с килтом он смеялся. Смеялся, вскинув руку, чтобы остановить фотографа.
Потом она принялась разглядывать фотографии, сделанные ею в Килморгане. На одной из них Харт держал перед собой килт, почти ничего не закрывающий. На другой — хохотал, прислонившись нагой к стене.
Тут ей вдруг вспомнилась сцена в темноте. Прижимаясь к ней всем телом, Харт шептал: «Ты нужна мне, Эл. Ты нужна мне…»
И Элинор наконец не выдержала и разрыдалась. О Боже, она потеряла Харта… А ведь так его любила!
Она вспомнила, как нашла мужа у гробницы сына, когда он водил пальцами по табличке с его именем. Конечно же, он ужасно переживал из-за того, что не смог спасти малыша Грэма.
Элинор положила руку на живот, где билась жизнь. То был его ребенок, наследник… Элинор всхлипнула и снова разрыдалась.
В следующее мгновение она вдруг услышала, как кто-то вошел в комнату. «Наверное, Мейгдлин», — подумала Элинор. Но поступь вошедшего была слишком тяжелой. К тому же от него исходил запах сигар.
Тут кресло рядом с ней скрипнуло, и Элинор, повернув голову, увидела Йена. От него пахло не только сигарами, но и угольным дымом, а также сыростью.
— Поверь, Йен, я не потеряла надежду. — Элинор сделала глубокий вдох. — Просто мне себя жалко, потому и расплакалась.
Йен не ответил. Он смотрел на альбом, все еще открытый на странице с нагим Хартом.
Элинор зарделась и закрыла альбом.
— Йен, это…
— Знаю. Фотографии, сделанные миссис Палмер. Хорошо, что они оказались у тебя.
Элинор внимательно посмотрела на Йена, и ее губы приоткрылись. Так неужели это…
— Йен Маккензи, признавайся… Йен, это ты посылал фотографии горничной Джоанне? Ты, да?
Он тут же кивнул:
— Я.
— Боже, но зачем?!
Йен стал разглядывать причудливые завитушки на обложке альбома. Немного помолчав, проговорил:
— У миссис Палмер были и остальные, но я не смог их найти. Я тогда боялся, что они попадут в газеты. Когда миссис Палмер умерла, я весь дом перерыл, но кто-то побывал там раньше меня. Так что я нашел всего лишь восемь штук. Их засунули за кирпич печной трубы. Какое-то время они находились у меня, а потом я отправил их Джоанне.
— И попросил переслать мне?
— Да.
Йен снова вернулся к созерцанию завитушек на обложке. И теперь водил по ним пальцем.
— Но зачем? — снова спросила Элинор.
Йен молча пожал плечами, потом все же ответил:
— Чтобы ты поехала к Харту.
102 
