с удовольствием перечитала 
98 
Прошло еще какое-то время, и уровень воды стал уменьшаться. Когда же ее высота на полу упала до фута, Харт соскользнул со своего насеста и, не удержавшись на ногах, упал в ледяную воду.
Здесь он и умрет. А Йена, по-видимому, уже не было в живых.
Свет померк, но Харт не знал, по какой причине. Возможно, снаружи садилось солнце. Или, может быть, у него просто закрылись глаза.
А потом — он не знал, сколько времени прошло, — кто-то ударил его ногой.
— Это мое место, — раздался мужской голос. — Что ты тут делаешь?
Харт разлепил глаза. Перед ним, ослепляя его, болталась лампа. И ужасно болела голова.
— Ты знаешь, как отсюда выбраться? — спросил Харт. — Его голос прозвучал едва уловимым хрипом.
— Потерялся, да? Это тебе за то, что залез на мою территорию. Что ты тут делал?
— Покажи мне, как выбраться отсюда. Я заплачу.
Незнакомец сунул руку Харту за пазуху — и вынул ни с чем.
— Да у тебя, похоже, ничего нет.
Несмотря на взрыв, падение и потоп, одежда Харта, как ни странно, не превратилась в лохмотья. Но кошелек, должно быть, выпал где-то по дороге.
— Я заплачу, когда мы выберемся отсюда.
— Ладно, хорошо, — сказал незнакомец.
Харт увидел, как нога в ботинке поднялась для удара, и попытался перехватить ее, но из-за головокружения герцог утратил ловкость. Ботинок ударил его в лицо, и все вокруг снова померкло.
С наступлением темноты Элинор наконец вернулась в дом на Гросвенор-сквер. А мистер Феллоуз провел поиски при участии лондонской полиции, но никаких следов Харта и Йена обнаружить не удалось.
Из Беркшира приехал вызванный телеграммой Камерон. Дэниел телеграфировал, что тоже едет. Мак и Камерон были готовы перевернуть в поисках братьев весь город. Элинор же мерила комнаты шагами; она была не в состоянии усидеть на месте. Бет тоже ужасно волновалась.
— Мы должны что-то делать, — то и дело повторяла она.
Но Элинор не отвечала; она обдумывала, как именно будет искать Харта. Инспектор Феллоуз и его люди уже обследовали технические тоннели под вокзалом, но ничего не нашли. А теперь сыщик находился в доме герцога — сидел в столовой с Камом и Маком.
Элинор выглянула в окно, но в густом тумане нельзя было ничего разобрать. Даже свет уличных фонарей на площади с трудом пробивал плотную белую пелену.
«А может, это сон? — думала она. — Может, Харт сейчас придет домой и высмеет нас всех за волнение?»
К ней подошла Бет и обняла за плечи. И какое-то время женщины молча стояли у окна в ожидании своих любимых, которые могли больше никогда к ним не вернуться.
Внезапно Бет замерла, затем из ее груди вырвался тихий возглас, и теперь она напряженно всматривалась в туман. Элинор попыталась разглядеть что-либо, но ничего не увидела — белая завеса была слишком плотной.
— Что там? — спросила она.
Бет не ответила. Резко развернувшись, она выбежала из комнаты и побежала вниз по лестнице. Потом, распахнув парадную дверь, ринулась в ночь. Элинор бежала за ней. А Эйнсли, Изабелла и мужчины выбежали следом, чтобы выяснить, в чем дело.
Через несколько секунд Бет с криком радости кинулась к великану, материализовавшемуся из тумана, и тот заключил ее в объятия.
— Йен! — крикнула Элинор. — Это Йен, — сообщила она остальным.
Выглядел Йен ужасно — был с ног до головы покрыт грязью и какой-то слизью. Даже лицо было перепачкано.
Бет крепко прижалась к мужу и всхлипнула. По ее щекам струились слезы.
К ним подошла Элинор. Задыхаясь, проговорила:
— Боже правый, Йен… Что с вами случилось? Где Харт?
Йен внимательно посмотрел на Элинор.
— Идем со мной, — сказал он. — Идем.
Он зашагал в сторону от дома, а Бет — с ним рядом. Не задавая лишних вопросов, Элинор поспешила за ними, крикнув остальным, чтобы присоединялись.
Феллоуз с Маком нагнали их, и Мак спросил:
— Йен, куда ты?
— Он ведет нас к Харту, — пояснила Элинор. — Йен не говорил этого, но она знала. — Йен, куда именно?
Он указал на север.
— Подождите хотя бы коляску, — сказал Мак. — Камерон сейчас подгонит ее.
Они дождались экипажа и быстро уселись. Йен усадил Бет себе на колени, и она не возражала, хотя он был весь заляпан грязью и источал зловоние.
Они направились в сторону вокзала Юстон, но потом повернули на Чилтон-стрит. Тут Йен спрыгнул на тротуар и, открыв решетку водоотвода, сказал:
98 
