очень нудно 
150 
Так устроено природой: мужчина хочет иметь ребенка от той женщины, с которой рассчитывает прожить всю жизнь, которую считает равной себе. С этой мыслью доктор Китинг открыл саквояж и достал из него небольшой флакон.
Позднее он говорил себе, что, вероятно, выпил много виски, отчего ему и пришла в голову столь безжалостная идея, которую он к тому же решился осуществить, хотя на самом деле все было куда сложнее и… страшнее.
Когда Джейк вошел в спальню, он сразу понял, что Лила плакала. Она лежала на кровати, свернувшись в комок, прижав руки к животу так, будто внутри было не сладкое бремя, а холодный камень.
— Что с тобой? — спокойно и ласково спросил он, хотя прекрасно знал ответ.
— У меня сильно болит голова, — натянуто произнесла Лила.
— В твоем состоянии это возможно, — сказал Джейк и погладил ее по лицу. Потом подошел к окну и, взглянув на потемневшее небо, сказал: — К тому же будет гроза.
Он вспомнил, что Лила впервые отдалась ему именно в грозу. И уже тогда он думал о том, что она не должна рожать ему детей.
Джейк вышел из комнаты и вернулся со стаканом в руках.
— Выпей. Тебе станет легче.
Лила покорно взяла и, отхлебнув, поморщилась.
— Горькое!
Он принужденно рассмеялся.
— На свете мало сладких лекарств!
Когда Лила послушно осушила стакан, он заботливо укрыл ее одеялом.
— Спи.
— Ты не рад, Джейк? — грустно спросила она.
— Рад. Просто мне нелегко привыкнуть к переменам. Мужчины — примитивные существа, Лила; случается, их пугают самые простые вещи, если эти вещи происходят неожиданно. И я не знаю ни одного человека, которого бы не страшила ответственность.
— Я ничего от тебя не потребую, — прошептала она, закрывая глаза, — я просто хочу ребенка. Он нужен мне, Джейк. С тех пор, как умерла мама, я никак не могу вернуться туда, где должна быть. Надеюсь, ребенок поможет мне обрести себя.
Она быстро заснула. Джейк вновь подошел к окну и долго стоял, вглядываясь во мрак. Тучи ушли дальше, на запад, гроза миновала. Звезды казались крохотными дырочками, просверленными в ночи. Их свет не мог победить убийственный холод, который сочился с небес, и едва ли этот холод был страшнее пустоты, которая образовалась в том месте, где некогда находилось его сердце.
Когда он лег, то сразу провалился в сон и проснулся от жуткого крика Лилы.
Ее глаза были вытаращены, а зубы оскалены. Простыни промокли от крови; кровь была повсюду, словно здесь только что совершилось зверское преступление.
Впервые в жизни Джейк испугался до такой степени, что был готов позвать другого врача. Только сейчас он понял, какую растерянность, беспомощность, убийственный ужас испытывают те, с чьими близкими случается беда.
Невероятным усилием воли он взял себя в руки, сдернул с постели испачканное белье, уложил Лилу, как надо, принес чистые полотенца и салфетки. Джейк совершенно не помнил, куда он бегал и где добыл пузырь со льдом, как заставил ее разжать зубы и выпить лекарство.
Потом он сидел возле Лилы, гладил ее руку, вытирал со лба пот, менял окровавленные тряпки.
У нее была влажная холодная кожа, из ее груди вырывалось хриплое дыхание, тело сотрясала дрожь.
Через четверть часа Джейк с облегчением произнес:
— Кровотечение уменьшилось. Не волнуйся, все будет хорошо.
Лила опустила тяжелые веки.
— Почему это произошло?
— Не знаю, — его голос дрогнул, — такое случается. Придется несколько дней полежать в постели. Ты здоровая, сильная женщина и обязательно поправишься.
Его слова ничего не значили. Он впервые ничем не мог ей помочь.
На рассвете Джейк сказал:
— Я должен идти.
Лила не удивилась и только спросила:
— Куда?
— У меня куча встреч, которые я не смогу отменить.
С тобой побудет Унга. Сейчас я ее приведу. А тебе лучше поспать. Не беспокойся, ты не умрешь.
— Мне безразлично, умру я или нет, — сказала Лила и отвернулась к стене.
Джейк понял, что не сможет уйти сразу, и зашел в кухоньку. Он стоял там, стиснув зубы, тяжело дыша, и с трудом удерживался от того, чтобы не расцарапать себе лицо или не порезать ножом запястья. Казалось, лишь сильная физическая боль, нанесение увечий самому себе способны хотя бы немного облегчить то, что творилось в его душе. Наконец он не выдержал и полоснул лезвием по руке, а потом наблюдал, как кровь струится по коже тонкой алой змейкой и капает на пол.
150 
