10 
– Отличная квартира, – сказал Шон, желая разрядить обстановку. – Очень уютная.
– И впрямь, – усмехнулся Смут.
«Как же мне заслужить его расположение?» – подумала мама, но ничего не пришло на ум.
– Боюсь, вышла ошибка, – наконец сказала она, глянув на односпальную кровать, видневшуюся за приоткрытой дверью в смежную комнату. – Втроем тут не разместиться. Мистер Смут занимает спальню, а тахта, как я понимаю, предназначалась Шону. Я не вправе лишать его места.
Шон молчал, уставившись в пол.
– Мы с тобой ляжем валетом, – Смут глянул на друга, багрового от смущения, – Китти устроится на тахте.
Возникла жуткая неловкость, рассказывала мама. Текли минуты, безмолвная троица стояла столбом.
– А что, никто не проголодался? – наконец спросила мама, радостно ухватившись за мысль, маячившую на задворках сознания. – Пожалуй, с моими капиталами я осилю ужин на троих, дабы выразить свою благодарность.
Может, журналистом
Две недели спустя, в день, когда весть о самоубийстве Адольфа Гитлера достигла Дублина, мать вошла в дешевый ювелирный магазин на Коппингер-роу и купила золотое обручальное кольцо, простенькое, с крохотным камушком. Она так и не съехала с квартиры на Четэм-стрит, однако достигла некоторого взаимопонимания с Джеком Смутом, который не то чтобы смирился с ее присутствием, но как будто его не замечал. Стараясь быть полезной, мать прибиралась в квартире и на свои небольшие сбережения покупала еду, чтобы накормить вернувшихся с работы парней. Шон тоже получил место в пивоварне, однако был им не особенно доволен.
– Полдня туда-сюда таскаю мешки с хмелем, – поведал он однажды вечером, отмокая в ванне.
Спиной к нему, мама сидела на кровати в соседней комнате, оставив дверь приоткрытой, чтоб можно было разговаривать. Комната казалась ей странной. Абсолютно голые стены, только крест святой Бригитты и фотография папы Пия XII, к которой присоседился снимок, сделанный в день приезда. Фотограф оказался никудышный: Шон, правда, улыбался, но Смут глядел зверем, а мама вообще не полностью вошла в кадр и раздраженно смотрела на Джека, ее отпихнувшего. В единственном комоде вперемешку лежала одежда обоих парней, словно их не заботило, кто чью вещь наденет. Кровать была узкой даже для одного, не говоря уж о том, чтобы спать в ней валетом. Неудивительно, думала мама, что по ночам из спальни доносятся странные звуки. Наверное, бедняги мучительно пытались уснуть.
– Плечи в синяках, спина стерта, а голова просто раскалывается от тамошних запахов, – сказал Шон. – Надо поскорее искать другую работу, долго я так не выдержу.
– Но Джеку там, похоже, нравится.
– Значит, он крепче меня.
– А чем бы ты хотел заняться?
Шон надолго замолчал, слышался только плеск воды. Вот интересно, не хотелось ли матери украдкой глянуть на голого молодого парня или бесстыдно подойти к нему и предложить искупаться вместе? Ведь он был с ней ласков и чертовски хорош собой – так, по крайней мере, она говорила. Поди удержись от подобных фантазий.
– Не знаю, – наконец ответил Шон.
– А мне показалось, что знаешь.
– Да есть одна мыслишка. – Шон как будто смутился. – Вот только не уверен, гожусь ли я для этого.
– Ну так скажи.
– Смеяться не будешь?
– Поглядим. Вообще-то я смешливая.
– Есть всякие газеты, – помолчав, сказал Шон, – ну, там, «Айриш таймс» или «Айриш пресс». Мне кажется, я мог бы для них что-нибудь писать.
– Что – что-нибудь?
– Ну, скажем, новости. Дома я немного пописывал. Рассказы там и прочее. Накропал пару стишков. Дрянных, но тем не менее. Думаю, я бы набил руку, если б мне дали шанс.
– В смысле, стать журналистом?
– Ну да, наверное. Глупо, да?
– Что ж тут глупого? Кто-то должен этим заниматься, правда?
– Джеку идея не нравится.
– Ну и что? Он тебе не жена, верно? Ты сам принимаешь решения.
– Я не уверен, что меня возьмут. Но Джек тоже не хочет вечно оставаться в пивоварне. Он мечтает о собственном пабе.
– Вот чего не хватает Дублину. Еще одного паба.
– Не здесь. В Амстердаме.
– Где? – изумилась мама. – Чего вдруг его туда понесло?
– Наверное, сказываются голландские корни. Он там никогда не был, но слышал много хорошего об этом городе.
– Что именно?
– Там все иначе, нежели в Ирландии.
– Тоже мне новость! Ну каналы и всякое такое, да?
– Не только это.
Шон надолго смолк, и мама встревожилась – может, он там уснул и захлебнулся?
10 
