Последние отзывы

  105  

– Какого хрена? – Джулиан вскочил и отшатнулся к стене, едва не запутавшись в собственных ногах. В голосе его не было злости, только безграничное изумление.

– Я не могу жениться на ней, – сказал я, охваченный небывалой отвагой. – Я ее не люблю.

– О чем ты? Вздумал шутить?

– Я не люблю ее, – упорствовал я. – Я люблю тебя. Люблю, сколько себя помню. С той самой минуты, как увидел тебя в вестибюле на Дартмут-сквер. Я любил тебя все школьные годы. И каждый божий день потом.

Джулиан смотрел на меня, переваривая услышанное, затем обратил взгляд на сад за окном. Сердце мое колотилось бешено, грозя разорваться. Но страха не было. Я как будто сбросил тяжеленную ношу с плеч. Меня переполняла радость. И свобода. Теперь-то мне не позволят жениться на его сестре. Раз он все знает. Наверное, будет больно, зато я избавлен от пожизненной муки с женщиной, которой не желаю.

– Значит, ты пидор. – Джулиан то ли спрашивал, то ли утверждал. На меня он не смотрел.

– Выходит, да. Если тебе угодно именно это слово.

– С каких пор?

– Всю жизнь. Женщины никогда меня не привлекали. Близость… была только с мужчинами. И всего один раз с женщиной, недавно. Алиса этого хотела. Я – нет. Но решил попробовать.

– Ты хочешь сказать, что трахался с мужиками? – опешил Джулиан. «Чего уж он так удивляется? – подумал я. – Сам-то дня не проживет без того, чтоб кому-нибудь не вставить».

– Ну да. Я же не евнух.

– И сколько их было? Четыре? Пять?

– Господи, какая разница? – Я вспомнил наш недавний разговор с Алисой, когда сам из любопытства или извращенного интереса допытывался о числе ее любовников.

– Большая. Может, это временная стадия…

– Помилуй, Джулиан, мне двадцать восемь. Я уже миновал все стадии.

– Так сколько?

– Я не считал. Ну двести, может, больше.

– Двести?!

– Женщин, с которыми ты переспал, наверняка гораздо больше.

– Твою душу мать! – Джулиан кругами заходил по ризнице. – Уму непостижимо! Все эти двадцать лет ты врал мне!

– Нет. – Я отчаянно хотел услышать, что все будет хорошо, что он все уладит. Алиса меня поймет, и жизнь войдет в нормальную колею.

– А что же ты делал?

– Я не знал, как тебе об этом сказать.

– Поэтому решил подождать до сегодняшнего дня? Чтоб известить меня за десять минут до венчания с моей сестрой? Боже ты мой! – Джулиан покачал головой: – А я-то называл сволочью Фергуса.

– Я вовсе не Фергус.

– Да уж, по сравнению с тобой он ангел.

– Джулиан, нельзя ненавидеть человека за то, что он гей. Это несправедливо. В конце концов, на дворе 1973-й. Ник – голубой, но давеча вы вместе пили кофе.

– Думаешь, я ненавижу тебя за голубизну? – Он так смотрел на меня, словно я спорол несусветную чушь. – Да мне плевать сто раз. Я бы слова не сказал, если б ты себя вел как настоящий друг, а не как похотливый сукин сын. Я ненавижу тебя за многолетнее вранье, а еще больше за то, что ты солгал Алисе. Она этого не переживет. Ты хоть представляешь, чего ей стоила вся эта история с Фергусом?

– Она поймет, – тихо сказал я.

– Что-что?

– Алиса поймет, – повторил я. – Она очень душевный человек.

Джулиан ошарашенно рассмеялся.

– Встань, пожалуйста, – попросил он.

– Что?

– Встань.

– Зачем?

– Затем, что я сказал. Раз уж так сильно меня любишь, ты, значит, желаешь мне счастья. И ты меня осчастливишь, если поднимешься.

Я нахмурился, не понимая, что он затеял, однако выполнил его просьбу.

– Ну вот, встал.

Оказалось, ненадолго. Через секунду я навзничь лежал на полу, в голове гудело, острая боль в скуле уведомляла о вероятном переломе челюсти. Я потрогал губу, ощутив вкус крови во рту.

– Прости, Джулиан, – сквозь слезы проговорил я.

– Пошел ты со своими извинениями! Знаешь, еще никто не был мне так гадок. Просто нет желания до конца дней сидеть в тюрьме, иначе, богом клянусь, я бы свернул тебе шею.

Я сглотнул, чувствуя себя кошмарно. Все погибло. Джулиан, задумчиво потирая подбородок, отошел в сторону, я тяжело поднялся с пола и плюхнулся на стул.

– Ну я пойду, – сказал я, держась за скулу.

– Куда? – обернулся Джулиан. – Куда это ты собрался?

Я пожал плечами:

– Домой. Чего мне тут торчать? И так уж наломал дров. Ты сам ей все скажешь. Я не смогу. Не посмею взглянуть ей в глаза.

– Скажу? Кому, Алисе?

– Ну да.

– По-твоему, я должен ей это сообщить?

– Она тебя любит. И захочет, чтобы сегодня с ней рядом был ты.

  105