30 
На стенах висели прекрасные картины, однако Онора решила рассмотреть их попозже. Она уселась на стул, стоявший перед роялем. От ее внимания не ускользнуло, что герцог и ее тетя оказались единственными незанятыми людьми во всей компании. Они о чем-то тихонько шептались, и Онора могла лишь надеяться, что не о ней. Отогнав эти неприятные мысли, она послушно начала играть и в ту же секунду забыла обо всем на свете.
Музыка была ее страстью. Каждый год Онора занимала первое место на представлениях в школе, хотя в доме тети никто не удосужился спросить ее об этом.
В игре на пианино Онора делала поразительные успехи, и мать-настоятельница предложила ей брать дополнительные уроки музыки вместо того, чтобы зря тратить время на рисование, в котором Онора была не особенно сильна.
Онора была этому только рада. Музыка, которую ее учитель-итальянец считал самым важным в жизни — важнее, чем хлеб насущный, — приносила ей истинную радость.
«Музыка призвана не только услаждать твое сердце, — любил говорить учитель, — но и сердца тех, кто тебя слушает. Поэтому старайся вкладывать в нее всю свою душу».
Он говорил это настолько вдохновенно, что Онора запомнила его слова и, играя, всегда пыталась выразить с помощью музыки свои мысли и чувства, а за полгода до отъезда из Флоренции даже сама начала сочинять.
Девочкам она ничего говорить об этом не стала, боясь, что те поднимут ее на смех, но одну мелодию сыграла учителю. Тот, внимательно выслушав, сказал:
— Это только начало. Туман рассеивается, и если ты продолжишь сочинять, ты обретешь дорогу в рай, которая ждет всех настоящих музыкантов. Именно там они соединяются душой с самим Господом.
Сейчас, когда Онора сидела за инструментом, ей вспомнились эти слова. Сначала она сыграла что-то из классики, а потом, уверенная, что ее никто не слушает, — свое последнее сочинение.
Сама того не осознавая, она выразила в нем то, что ее волновало в настоящий момент — свой страх перед будущим, жажду любви, которая, как ей казалось, от нее ускользает, любви, которую она надеялась обрести с человеком, за которого выходит замуж.
Она настолько ушла в себя, что, только доиграв последнюю ноту мелодии, идущей из глубины сердца, почувствовала, что рядом с ней кто-то стоит.
Вскинув голову, Онора увидела герцога и вздрогнула от неожиданности.
Он молча смотрел на нее, потом спросил:
— Где вы научились так играть?
— Во… Флоренции.
— Ах, да! Я и забыл, что вы там учились в школе. Это ваше собственное произведение?
Онора была крайне удивлена этим вопросом — как это ему могла прийти в голову мысль, что она способна что-то сочинить!
— Мое, — машинально ответила она. — Но я понятия не имела… что кто-то слушает.
Улыбнувшись, герцог сказал:
— Не бойтесь, я вас не выдам.
С этими словами он отошел, а Онора с удивлением все смотрела ему вслед. Вот к герцогу подошла тетя — минуту назад она прощалась у дверей с одним из гостей, который собрался уходить. Она тронула герцога за плечо и обратилась к нему с какими-то словами. В другой руке тетя держала свечу, отбрасывающую свет на огромную тиару — та переливалась на ее темноволосой голове всеми цветами радуги. Графиня показалась Оноре поразительно красивой.
Онора продолжала наблюдать за ними и вдруг увидела, что герцог бесцеремонно отвернулся от тети, продолжавшей с ним говорить, и, отойдя в дальний угол комнаты, уселся за игорный столик.
Лицо графини исказилось от злости.
«Интересно, что у них там произошло», — подумала Онора.
Ну что бы ни случилось, она от всей души надеялась, что к ней это не имеет никакого отношения, иначе тетка, которая и так готова ее со свету сжить, теперь уж непременно это сделает.
Онора провела в замке уже несколько дней, но ей так и не удалось улучить момент, чтобы поговорить с герцогом наедине. Не то чтобы она этого очень хотела, однако ей казалось странным, что он не предпринимает никаких попыток подойти к ней.
В первое утро своего пребывания здесь, когда она отправилась кататься верхом, с ней был дядя. Герцог подъехал лишь потом, и не успели они двинуться в путь, как к ним присоединились два кузена. И хотя Оноре льстило, что она среди них единственная женщина, у нее было такое чувство, что герцог специально приотстал и занялся разговором с кузенами, чтобы, она ехала рядом с графом.
В последний вечер их пребывания в замке, когда большинство гостей уже разъехались, графиня, сидя за столом, в очередной раз решила поговорить на излюбленную тему.
30 
