36 
Стоя рядом с женихом и рассеянно слушая слова священника, Онора в очередной раз явственно ощутила, как герцог презирает ее и как ему ненавистна роль, которую он вынужден играть.
Онора попыталась молиться, однако никак не могла сосредоточиться. Недовольство, исходившее от стоявшего рядом человека, заглушало все ее мысли и чувства.
Когда он надевал ей на палец обручальное кольцо, Оноре даже показалось, что герцог вот-вот крикнет, чтобы церемонию прекратили. Он точно так же, как и она сама, рад был бы убежать. Онора пожалела, что до свадьбы не предложила ему обсудить, как это сделать.
А теперь было слишком поздно — епископ дал им свое благословение, и они с герцогом направились в ризницу, где им надлежало поставить свои подписи.
«Вот я и замужем», — подумала Онора, и ей показалось, что герцог повторяет про себя эти же слова. Она почувствовала, что он возмущен этим фактом до глубины души.
Кто-то — Онора так и не поняла кто — поднял ей фату и накинул ее на тиару, усыпанную бриллиантами, которую одолжила ей тетя.
— Наверняка у Тайнмаутов найдется, из чего выбрать, — проворчала графиня, протягивая украшение. — Уж чего-чего, а тиар у них предостаточно. Но если ты наденешь их тиару, ты тем самым нанесешь оскорбление нашей родне.
Онора считала, что ни о каких обидах вообще не может быть и речи, однако мнение свое оставила при себе. Облачившись в свадебный наряд девушка подумала, что, какие бы чувства ее ни обуревали, выглядит она точь-в-точь, как всякая невеста. Разве что такое платье да тиару с ожерельем, бриллианты в которых блестят, как звездная россыпь, может себе позволить не каждая.
Теперь, когда обряд венчания закончился, Онора молча шла рядом с герцогом к дверям церкви.
Как только они вышли на паперть, из толпы послышались приветственные возгласы, и в них полетели тысячи лепестков роз, которые падали на дорожку, по которой они ступали.
По обычаю, домой они ехали в открытом экипаже.
Деревенские детишки бежали за коляской, неспешно катившей по дубовой аллее, с обеих сторон которой крестьяне махали вслед новобрачным.
До дома они добрались всего за несколько минут. Слуги помогли Оноре выйти, и они с герцогом пошли по коридору, ведущему в танцевальный зал.
Так как у Оноры в Англии не было подруг, тетя решила обойтись без подружек невесты, которые обычно приподнимают шлейф платья, чтобы ей было легче идти. Теперь эти обязанности выполнял один из лакеев. В его присутствии нечего было и думать, чтобы заговорить с герцогом, а когда они дошли наконец до танцевального зала, там уже находились дядя с тетей, которые приехали вслед за молодыми. Они вошли в дом через боковую дверь и теперь стояли в ожидании гостей.
Час спустя Оноре уже начало казаться, что ее рука вот-вот отвалится от бесконечных рукопожатий, а на щеке появится синяк от бесчисленных поцелуев. Ее постоянно целовали какие-то незнакомые люди, чему она была немало удивлена.
Вообще в этот день она ощущала повышенное внимание к своей особе. Все высказывали ей свою любовь и самое теплое отношение. Впрочем, на долю герцога любви и внимания пришлось в десять раз больше. Все считали своим долгом сообщить ему, как его любят.
Когда Оноре показалось, что она вот-вот упадет от усталости, ее спас дядя. Он подошел к ней с бокалом шампанского в руке и, вручив ей его, тихонько проговорил:
— Ты, должно быть, очень устала, моя дорогая, а ведь тебе еще предстоит разрезать свадебный торт.
Онора взглянула на герцога и по выражению его лица поняла — единственное, чего ему хочется, это убраться отсюда куда-нибудь подальше.
В этот момент тетя резким, не терпящим возражений тоном, которым имела обыкновение разговаривать с Онорой, сообщила ей, что сразу же после того, как она разрежет торт, ей нужно будет переодеться.
— Я не спросила герцога, куда мы поедем отсюда, — заметила Онора.
Это высказывание почему-то привело тетю в еще большее негодование.
— Сегодня вечером вы отправитесь в Лондон, и там Ульрих, без сомнения, сообщит тебе о своих дальнейших планах.
Онора удивилась, что тете о них ничего не известно, однако вслух ничего высказывать не стала — она уже научилась не задавать много вопросов.
Хорошо уже то, что не придется слишком долго ехать — от Лэнгстоун-Холла до Лондона было всего два часа езды.
После того, как торт — настоящее произведение искусства, созданное поваром герцога, — был разрезан шпагой, гости подняли бокалы за здоровье новобрачных, а герцог сказал ответную речь.
36 
