очень нудно 
80 
Она отослала Питера и Меган спать и поднялась к себе. Джеми, натянув одеяло до подбородка, уже ждал ее в кровати. Он все еще довольно часто спал с ней, а Лиз было по-прежнему приятно ощущать рядом его живое тепло. Засыпая рядом с ребенком, Лиз снова задумалась: неужели Мег права и ей не нужен мужчина? Сама она вовсе не была в этом убеждена — во всяком случае, не так твердо, как неделю назад. С того дня, когда она в последний раз занималась любовью с Джеком, прошло всего девять месяцев, но сейчас ей казалось, что с тех пор минула вечность. Какое-то время Лиз совершенно искренне полагала, что та часть ее жизни, в которой существовала такая вещь, как физическая близость с мужчиной, теперь навсегда осталась в прошлом. Во всяком случае, до сих пор у нее не было никакого желания что-либо менять.
С этими мыслями она наконец заснула, не подозревая, что Дик Вебстер тоже думает о ней и о том, какой приятный вечер они провели вдвоем. Он пока не знал, что из этого выйдет. Одно было ему ясно: Лиз Сазерленд нравилась ему — нравилась, как ни одна женщина до нее.
Глава 9
Дик снова позвонил Лиз в конце недели и пригласил ее в театр. Перед посещением театра они поужинали, а вечером Дик зашел к ней, чтобы выпить бокал вина. Они сидели на кухне и разговаривали о только что виденной постановке, о книгах. Лиз рассказывала Дику о трудном деле, которое она как раз вела. Обычная процедура развода осложнялась требованием одной из сторон назначить опеку над ребенком, который, как подозревала Лиз, на протяжении долгого времени был объектом домашнего насилия. Как и предписывал ей долг, она сообщила о своих подозрениях в органы попечительства, и вскоре выяснилось, что она была права. В результате Лиз расхотелось защищать клиента, который как раз и был виноват в жестоком обращении с ребенком. Она скорее бы выступила защитницей интересов ребенка, но отказаться от дела не могла. Единственное, на что она надеялась, это то, что судья усмотрит в возникшей ситуации конфликт интересов и даст ей официальный отвод.
— Зачем такие сложности? — спросил Дик. Ситуация казалась ему предельно простой. Он искренне не понимал, почему Лиз не может отка-заться.
— Существует юридическая процедура, которой мы обязаны следовать, — вздохнула она. — Прошение об установлении опеки над ребенком направила противная сторона, а мне, как адвокату, положено оспаривать его правомочность. Но я не сделала этого. Более того, я сама сообщила в органы опеки, что, по моему мнению, иск является обоснованным. Это противоречит адвокатской этике. Поэтому я и надеюсь, что суд назначит моему клиенту другого адвоката, а мне поручит защиту интересов ребенка. Но он может не пойти на это, коль раньше я представляла интересы отца девочки… — Она вздохнула. — Словом, все очень непросто. Я не представляю себе, чем все это может закончиться. Однажды у меня уже было подобное дело, но там в жестоком обращении с ребенком были виноваты оба родителя. В конце концов мальчик попал в больницу, но родители заявили, что малыша избил сосед, с которым у них уже давно были плохие отношения. Эта пара дала очень убедительные показания. Я оказалась практически бессильна, хотя истинная подоплека дела была ясна мне с самого начала. В действительности ребенка избивал отец. Не прошло и года, как мальчик снова оказался в больнице с тяжелейшей травмой головы. Мать тоже была далеко не ангелом, так что в конце концов правда все же выплыла наружу. Суд вынес постановление о лишении их обоих родительских прав, но на заседании мальчик стал просить оставить его с родителями. В такой ситуации самый справедливый судья не может сделать ровным счетом ничего. Единственное, что было в его власти, это отправить ребенка в сиротский приют сроком на пять месяцев. Он так и поступил. Теоретически этот срок предназначен для того, чтобы родители образумились, но практически никто не может предсказать, как они поведут себя после того, как испытательный срок закончится. Иногда — очень редко — удается доказать, что родители не собираются менять свое поведение, но это возможно только в многодетных семьях. Если представить суду доказательства того, что родители жестоко обращаются с другими детьми, их все-таки лишают родительских прав. Но в деле, о котором я рассказываю, мальчик был единственным ребенком в семье. Когда его отправили в приют, родителям просто не на ком было вымещать свою злобу, кроме как друг на друге. Со стороны, однако, могло показаться, что они взялись за ум, поэтому через пять месяцев другой судья со спокойной совестью вернул им сына. — Лиз еще раз тяжело вздохнула, и Дик внимательно посмотрел на нее.
80 
