40 
Для Джин это было бы сказочным подарком, но все же она повторила:
— Я верну тебе все.
— К черту деньги! — Ланс старался сдержать нараставший гнев. — Что случилось? Ты ведь почти решила остаться.
Боже, как она была глупа, согласившись на это! Как можно рассчитывать на какие бы то ни было отношения между столь разными людьми? У нее не было денег, кроме тех, которые он ей платил. У нее не было дома, кроме его дома. У нее не было будущего, кроме того, чтобы стать его любовницей.
— Я передумала.
Джин была настроена решительно, и Ланс прекрасно понимал это. Он знал, что все кончилось. Кончилось, так и не успев начаться.
— Ты хоть понимаешь, что делаешь со мной, Джин Кейси? — спросил он глухим, срывающимся от волнения голосом.
Джин ощутила его напряженность, но ей было уже все равно.
— Один-ноль в твою пользу, профессор!
Лансу казалось, что и не было месяцев, которые они провели вместе. Перед ним вновь была маленькая дикарка, не способная ни любить, ни сострадать. Он был разочарован, и, заметив это, Джин бросила, не подумав:
— Можешь соблазнить еще какую-нибудь студентку из колледжа.
Это был удар ниже пояса. Она сразу поняла это, но поздно. Лицо Ланса исказила ярость. Шагнув к ней, он совсем загородил проход.
Джин попыталась проскользнуть мимо, но он схватил ее за руку.
— Ну нет! Ты не можешь просто уйти после таких слов.
— Отпусти меня! — Джин пыталась скрыть стыд под видом негодования.
— Нет. Для начала мы кое-что выясним. — Его пальцы крепко сжали талию Джин. — Вообще-то ты единственная студентка, с которой я лег в постель. И насколько я помню, тебя не очень долго пришлось уговаривать.
— Негодяй! — Джин замахнулась, чтобы залепить ему пощечину, но он вовремя перехватил ее руку.
— Начала ты, — резко бросил он. — Так что давай все выясним до конца.
— Если ты не пропустишь меня, — прошипела Джин, — я…
— Ты что? — Он насмешливо приподнял густую бровь, уверенный, что она ничего не сможет сделать.
Но он ошибся. Джин ударила его свободной рукой. Она сделала это, не подумав, и сама опешила.
Это было глупостью и не принесло ей свободы. Ланс прижал ее к стене своим сильным телом.
— Только попробуй ударить меня еще раз, — пробормотал он. — И я ударю в ответ.
— Я… — Все желание сопротивляться покинуло ее.
Глаза Ланса потемнели от гнева. Джин никогда не видела его таким. Она перестала вырываться и сникла.
— Так-то лучше! — Голос его был ровным, но таил опасность. — Посмотрим, как долго придется тебя уговаривать на этот раз.
Джин догадалась, что он имеет в виду, и отчаянно замотала головой, но это не остановило Ланса. Он медленно провел пальцем по ее губам. Дыхание Джин участилось. Она пыталась скрыть это, но он-то знал, что с ней творится.
Ее губы раскрылись прежде, чем Ланс накрыл их поцелуем. Внезапно такая волна желания нахлынула на нее, что Джин уже была не в состоянии бороться.
Ланс прав. Ее не нужно было долго уговаривать. Ничего она так не хотела, как прижаться ртом к его губам. И это произошло.
В руках Ланса она становилась мягкой как воск. Он начал нежно, страстно ласкать ее податливое тело, а потом притянул ее ближе и опрокинул на кровать. Блузка Джин распахнулась, обнажив упругую, набухшую от желания грудь. Ланс застонал, и это совсем лишило Джин возможности сопротивляться. Она вскрикнула, но не от боли, а от жгучего наслаждения при прикосновении его языка к своему соску. Никогда ей не приходилось испытывать ничего подобного. Ланс знал, как доставить женщине удовольствие. Джин трепетала от восторга и чувствовала, как тает в его объятиях. Она сама отыскала его руку и положила к себе на грудь. Прикосновения этого мужчины были нужны ей больше, чем воздух.
Наконец Ланс оторвался от налитых сосков и снова приник к губам Джин, а потом стал срывать с себя рубашку. Джин гладила его шею, спину. Она не отдавала себе отчета, что делает. Страстное желание, которому она не могла противиться, обещало столько блаженства! Но внезапно, словно ледяная рука сжала ей сердце. В панике Джин рванулась в сторону и крикнула, неизвестно откуда взяв силы:
— Нет!
Ланс вздрогнул и отпрянул от нее. Он выглядел скорее расстроенным, чем злым. Джин напоминала ему затравленного зверька. Сжавшись на краю кровати, она судорожно пыталась прикрыть обнаженную грудь.
— Я не причиню тебе боли, — нежно пообещал он.
40 
