87 
— Значит, письма писал викарий Честер? — спросила Хелен, не зная, плакать ей или смеяться. Теперь все стало на свои места: безукоризненный каллиграфический почерк, характерный для священнослужителя, прекрасно подобранные выражения и полное отсутствие практической информации, которое сразу же бросилось в глаза Гвинейре. А также неприкрытая заинтересованность маленького викария в удачном исходе помолвки.
— Никогда бы не подумала, что они снова отважатся на такое! — сказала миссис Лоример. — Потому что, узнав обо всем, я, конечно же, устроила им обоим основательную головомойку.
О, мне так жаль, миссис О’Киф! Я лишила вашего Говарда шанса признаться вам во всей этой истории самому. Но теперь уж я возьмусь за этого викария Честера! Он от меня такое услышит!
Кристина Лоример круто развернулась и решительно направилась прочь, оставив Хелен в глубоком раздумье. Кем был мужчина, за которого она только что вышла замуж? Действительно ли викарий Честер лишь помогал Говарду выразить свои чувства на бумаге или фермеру, в принципе, было все равно, чем заманивать будущую супругу на другой конец света?
Мысль о том, что скоро она узнает ответ на этот вопрос, скорее пугала, чем радовала Хелен.
Повозка уже восемь часов тряслась по неровным грунтовым дорогам. Хелен казалось, что это поездка не закончится никогда. В довершение ко всему бесконечные равнины нагоняли на женщину тоску. Уже больше часа они ехали по пустынной местности, где не было ни одного дома. Кроме того, повозка, на которой Говард вез свою новоиспеченную жену, ее вещи и свои покупки, сделанные в Крайстчерче, была, пожалуй, самым неудобным транспортным средством, на котором когда-либо приходилось ездить Хелен. Спина молодой женщины болела от сидения на жестких досках, а непрерывно моросящий дождь вызывал у нее головную боль. Говард никак не пытался облегчить жене поездку, и даже не пробовал отвлечь ее разговорами. За последние полчаса он не проронил ни слова и лишь изредка покрикивал на гнедую лошадь и серого мула, которые тащили повозку.
Поэтому Хелен располагала уймой времени, чтобы углубиться в раздумья, которые, увы, были не очень веселыми. При этом история с письмами была самой меньшей из ее проблем. Говард и викарий вчера вместе извинились за этот небольшой обман, считая его вполне простительным прегрешением. Ведь все закончилось как нельзя лучше: Хелен получила мужа, а Говард — жену. Более неприятной была новость, которую женщина услышала вчера вечером от Элизабет. Миссис Болдуин ничего не рассказала Хелен — возможно, из-за стыда или чтобы не беспокоить ее, но Белинда не могла удержать язык за зубами и проболталась Элизабет, что маленькая Лори уже на второй день работы убежала от Лэвендеров. Конечно же, ее быстро нашли и строго отчитали, но следующим вечером девочка снова попыталась бежать. На этот раз ее не просто отругали, но и высекли розгами. А теперь, после третьей попытки бегства, девочка сидела запертой в чулане.
— На хлебе и воде! — с драматизмом закончила историю Белинда.
Этим утром, перед отъездом, Хелен заговорила с преподобным отцом о Лори, и священник, разумеется, пообещал ей, что позаботится о девочке. Но сдержит ли он свое обещание, когда Хелен будет далеко и не сможет каждый день напоминать ему о его обязанностях?
А потом, конечно же, этот отъезд с Говардом. Прошлую ночь Хелен по-прежнему провела в одиночестве на своей кровати в доме Болдуинов. О том, чтобы привести мужа в дом священника, не могло быть и речи, а номер в гостинице Говард не мог или не хотел себе позволить.
— У нас впереди еще целая жизнь, — заявил он и неуклюже поцеловал Хелен в щеку. — Так что не стоит жалеть об одной ночи.
При этих словах Хелен, с одной стороны, почувствовала облегчение, а с другой, была немного разочарована. Во всяком случае, сама она бы предпочла уют гостиничного номера подстилке из одеял в фургоне телеги, на которой им с Говардом, вероятно, придется ночевать в дороге. Хелен положила свою самую красивую ночную сорочку сверху других вещей в дорожной сумке, но где она могла надеть, а затем снова снять ее, девушке было не совсем понятно. Кроме того, уже несколько часов моросил дождь, и ее одежда, как и одеяла, наверняка отсырела. Что бы ни ожидало Хелен этой ночью, такие условия не способствовали тому, чтобы ей это понравилось!
Несмотря на все опасения Хелен, ночевать на импровизированной постели в фургоне ей не пришлось. Перед самым наступлением темноты, когда женщина до смерти устала и хотела лишь одного — чтобы телега наконец-то перестала трястись, Говард остановил ее перед скромным фермерским домиком.
87 
