Глава 17

Тимми уже сложила свои вещи, готовясь завтра лететь в Париж, но в полночь ей позвонил Жан-Шарль. Голос у него был очень встревоженный, она даже не сразу узнала его. Тимми показалось, что он плачет.

– Что случилось, cheri?

Она знала уже довольно много французских слов и несколько раз давала себе обещание, что начнет заниматься французским по методу Берлица. Когда-нибудь, когда будет время. Может быть, в другой жизни. Но ей хотелось выучить французский язык ради него.

– У нас все очень сильно изменилось, – сказал он мрачно, и от этих его слов сердце Тимми чуть не остановилось. Он с ней расстается – вот все, о чем могла подумать Тимми в первый миг. Она даже не вспомнила о ребенке, которого носит и о котором он еще не знает. Да, сейчас он ей скажет, что все кончено, и сердце ее стало вырываться из груди, Тимми начала задыхаться, ужас парализовал ее дыхание. Сработал рефлекс – она снова перенеслась в сиротский приют, ее посылают то в одну семью, которая хочет ее удочерить, то в другую, а потом раз за разом возвращают обратно, и так год за годом.

– О чем ты говоришь? – Голос у Тимми сорвался. Она никогда не слышала, чтобы Жан-Шарль говорил так глухо и мрачно.

– Жена заболела. Очень серьезно. У нее рак. Сегодня поставили окончательный диагноз.

– Господи, какое несчастье!

Тимми вмиг забыла о себе, о нем. Ее переполняла жалость к его жене. Но сквозь эту жалость стало медленно пробиваться осознание того, как это событие может повлиять на их с Жан-Шарлем отношения. И она почувствовала, что, вероятно, уже повлияло.

– У нее в груди было небольшое затвердение. Я считал, что это обыкновенная доброкачественная киста, и никогда не говорил тебе об этом. Но ее это затвердение беспокоило, она и всегда боялась заболеть раком. Сегодня мы получили результаты биопсии. Рак во второй стадии. Ей удалят только затвердение, а не всю грудь, но придется пройти курс химиотерапии и облучения. Она просто убита, я тоже страшно расстроен за нее. – Он говорил с Тимми не холодно, нет, просто голос его звучал совсем по-другому. Она никогда не слышала в нем таких интонаций. И ужаснулась тому, что это может означать для них с Жан-Шарлем – или уже означает. – Тимми, она просила меня остаться пока с ней, не уезжать в июне. Ей очень страшно, и она хочет, чтобы я был с ней, пока она проходит курс химиотерапии и облучения. Такой курс длится несколько месяцев – от двух до шести, в зависимости от того, как ее организм будет реагировать. У нее выпадут волосы, и она будет очень скверно себя чувствовать. Ведь она мать моих детей. Я не могу сейчас оставить ее, как бы сильно мы с тобой ни любили друг друга. А я люблю тебя беспредельно, – повторил он, но неожиданно голос Джейд, который Тимми мысленно услышала, заглушил его слова. Именно от таких поворотов в отношениях и остерегала ее Джейд. Тимми, конечно, не заподозрила, что он лжет. Но этот предлог остаться с женой был, возможно, первым в цепочке множества других, и кончится все тем, что Жан-Шарль так никогда и не уйдет от жены.

– Не знаю, что тебе сказать, – пролепетала ошеломленная и перепуганная Тимми. – Мне очень жаль ее… и страшно за себя, – честно призналась она.

– Нет-нет, не надо бояться, – сказал Жан-Шарль уже немного спокойнее. Он с огромным волнением ждал, как отзовется на его сообщение Тимми, у него был очень тяжелый день, всех потрясло известие, что у жены рак, она была в панике, дети тоже, включая и сына, надо было всех успокаивать и держаться самому. Мать его детей была серьезно больна. – Это ничего не меняет. Просто наши планы на какое-то время отодвигаются. – Или навсегда перечеркиваются, подумала Тимми. Сейчас шесть месяцев казались для нее огромным сроком. Она еще не побывала у гинеколога, но всю неделю ее мучительно тошнило. Она была беременна, но не знала точно, какой срок. От пяти до восьми недель. И через несколько дней она хотела ему все рассказать. Судя по тому, что Жан-Шарль ей только что сказал, Тимми будет уже на седьмом или на восьмом месяце, когда он уедет из квартиры жены, если его жена в достаточной степени оправится, чтобы отпустить его, и если у него не появится еще какого-нибудь предлога остаться в семье. Хотя, конечно, нельзя отрицать, что сейчас он представил вполне уважительную причину. Тимми все понимала, однако ее страхи уже подняли головы. Она холодела от ужаса при мысли, что Жан-Шарль никогда не уйдет из дому, не оставит свою жену. Возможно, Джейд права.

  124