очень нудно 
31 
Он видел, что она приняла все в своем прошлом, все горести и невзгоды. И вопреки всему не сломлена и не только живет достойно, но и помогает так же достойно жить окружающим. А от того, что позволяет себе краткосрочные романы с такими мужчинами, как Зак, никому нет вреда, просто они не дают демонам прошлого приближаться к ней.
Жан-Шарль понимал, что Тимми поистине замечательная женщина, при первой их встрече он ее не разглядел. Да и как разглядеть, когда суть человека скрыта в глубине. Такой силы духа с лихвой хватило бы на сотню человек, а мужества – на тысячу. Они сейчас смотрели друг на друга, и вдруг Тимми осознала, что все это время она опять держала его за руку. Для того чтобы рассказать такую историю жизни, нужна поддержка или присутствие друга, и теперь она считала его своим другом, и он тоже считал себя ее другом. Он на короткий миг вошел в ее жизнь, помогая справиться с неожиданно свалившейся на нее жизненной передрягой, и когда она уедет, то увезет частицу его с собой, ведь так всегда случается, если ты отдал человеку частицу себя. Она открыла ему свои самые сокровенные тайны, впустила в свое израненное, истерзанное сердце. Она любила повторять, что ее сердце похоже на старинную китайскую вазу – сплошь в паутине мельчайших трещин, но прочную и крепкую. И Жан-Шарль тоже почувствовал в ней это качество, да и как не почувствовать, когда услышишь рассказ о такой непростой жизни. И еще он испытывал к ней огромное уважение, какое мало кто в нем вызывал. Удивительная женщина, он никогда такой не встречал, его восхищали ее мужество и отсутствие обиды на жизнь. Как ни мучительны были пережитые ею утраты, как ни болели раны, которые жизнь ей наносила, она принимала все как дар. Ее душа была прекрасна и полна чувства собственного достоинства. В ней нет ни тени злобы, горечи, гнева. А ее раны вызывали у него сейчас глубочайшее сострадание.
– Как грустно, что вы не вышли потом замуж и у вас нет сейчас детей, – с участием сказал он. Он был глубоко взволнован и ощущал ее утраты почти как свои собственные. Подумать только, она потеряла всех, кого любила, кто был ей дорог и близок. Родителей, сына, мужа. И не сломлена, хоть сердце ее истекало кровью. Когда ее сын умер, ей было всего тридцать шесть лет, а когда развелась – тридцать семь. Она вполне могла начать новую жизнь, но не захотела и честно рассказала ему – почему, а он сидел и слушал ее, слушал… «Может быть, она просто боится снова полюбить?» – подумал Жан-Шарль. Да, наверное, ее страх слишком велик. Время летело, они и не заметили, что разговаривают уже чуть ли не два часа и при этом держат друг друга за руки. Он чувствовал, что она стала близка ему, он и подумать не мог, что такое может случиться, но и мысли не мелькнуло усилить эту близость. В его чувстве не было романтической подоплеки. Он просто ощущал, что между ними возникло сильное человеческое притяжение, то же самое ощущала и она.
– Я больше не хочу ни детей, ни мужа, – ровным голосом ответила она. – И раньше не хотела, после того как умер Марк, а Деррик ушел. Ему нужны были новые отношения, а мне нет. Я хотела остаться одна и как-то залечить раны. Залечивала я их долго. Работа удерживала меня на плаву. Все остальное было слишком тяжело.
– А сейчас? – живо спросил Жан-Шарль. Она рассказала ему о себе так много, что он не чувствовал неловкости, расспрашивая ее. – В вашей жизни никого нет?
Тимми пожала плечами и с усмешкой покачала головой: она вспомнила, что Зак ей так и не позвонил. Она оставила ему утром сообщение на автоответчике, сказала, что ей сделали операцию, а он никак не отозвался. И пожалуй, ее это ничуть не тронуло. На Зака ни в чем нельзя было положиться. Слишком он ко всем равнодушен, слишком поглощен собственной особой, слишком жаждет мести за воображаемые обиды. В сущности, человек он не злой, но и добра в нем тоже нет. Он с тобой, только когда у тебя все хорошо, а чуть что не так – его и след простыл, но он никогда и не притворялся другим.
– Никого, о ком стоило бы говорить, – ответила она на вопрос Жан-Шарля. – Люди появляются в моей жизни, потом исчезают. На какой-то короткий срок я иду на необременительные для меня компромиссы. А серьезных отношений после того, как я развелась, у меня не было. И я их не хочу. За них приходится расплачиваться слишком дорогой ценой. Да и стара я уже. – Она смущенно улыбнулась, а доктор в ответ расхохотался.
– Это в сорок-то восемь лет? Не смешите меня. Женщины куда старше вас и влюбляются, и выходят замуж. Для любви не существует возраста. Моя собственная мама овдовела, когда ей было семьдесят девять лет, а в восемьдесят пять снова вышла замуж. Они с мужем прожили уже два года, и она его обожает. Она с ним так же счастлива, как была с моим отцом.
31 
