9 
Но теперь дело было не в этом. Нил что-то задумал, у него были причины впутать в свои дела этого человека, мало похожего на негодяя, и приготовить сестре, в этом Розалинда была уверена, большое количество неприятностей. Но Нил, наверное, превзошел сам себя в этой выходке. Она была уверена, этому Боумонту Ремингтону – странная смесь самоуверенного англичанина и, как уловил ее чуткий слух, ирландского крестьянина – едва ли понравится такой обман.
– Ах, а вот и Сэм со своим фургоном, мистер Ремингтон. Он отвезет вас. Пожалуйста, не беспокойтесь насчет шарфа, он такой старый, мне он не очень-то и нужен. Идем, Молли, – звонким голосом окликнула она служанку, направляясь к фургону. – Нам пора отправляться домой. Риггз будет вне себя, если ему придется изображать мученика и не будет ни единого свидетеля его страданий.
Ей хотелось как можно скорее избавиться от Сэма Хакетта, пока он еще не успел назвать ее по имени, тогда игра закончится.
– Да, мисс, – с неохотой откликнулась служанка, когда Сэм Хакетт стал выпрягать лошадей из повозки.
Молли воспользовалась моментом, чтобы еще разок взглянуть на красавца мистера Ремингтона. Где еще увидишь такие широченные плечи, стройную фигуру и мускулистые ноги? Волосы у него темные, как ночь, глаза – цвета чистого неба в полдень, лицо – сплошные углы да впадины, ни намека на пухлость. Он божественно красив. Похож на одного из греческих или римских богов, что на картинках в книжках, которые мисс Уинзлоу показывала ей. Даже в испачканной дорожной одежде и с рукой, подвязанной старым шарфом, Боумонт Ремингтон все равно был лучше всех.
Лучше, чем Джейк, конюх в «Виноградной лозе», чем Нед, повар в «Райской птице», и даже лучше, чем Уилли Шенкс, подмастерье у москательщика и ее единственная любовь на этой неделе.
Молли так увлеклась, что, когда хозяйка взяла в руки поводья, села в повозку, спустив ноги через край и болтая ими, и махала рукой этому красавцу, пока крутой поворот дороги не скрыл его из виду. А мистер Ремингтон, благослови его Господь, тоже махал ей в ответ. Уилли Шенкс? Ха! Он не достоин и свечку подержать для Боумонта Ремингтона! Молли легла навзничь в повозке, мечтательно улыбаясь, влюбленная третий раз за этот месяц.
Итак, Боумонт Ремингтон прибыл в Восточный Суссекс, и, хотя его путешествие и не обошлось без небольшой неприятности, ему все-таки удалось произвести выгодное впечатление хотя бы на одного из местных жителей.
Голова Розалинды раскалывалась от вопросов, ответов на которые не было. Как она догадывалась, у нее не будет времени получить на них ответы, потому что Нил спрятался в Лондоне и нет никакой надежды добраться до него. Даже если бы ей и удалось чудесным образом оказаться вблизи него, она была бы поглощена одним-единственным занятием – колотила бы его по голове и плечам хлыстом для верховой езды.
Вряд ли Розалинда уделила бы достаточно внимания оправданиям Нила, в которых, без сомнения, нет никакого смысла, за исключением одного – подтверждения того, насколько подлое, мстительное, мелкое существо ее брат. Нет, придется ей самой иметь дело с этим Боумонтом Ремингтоном. Только Риггз, единственный молодой, не очень умный конюх, да служанка – вот и все, с кем ей придется выступить, не позволяя Боумонту Ремингтону войти в поместье Уинзлоу, что он, кажется, считает своим правом.
Владение поместьем Уинзлоу… Этого она забыть не могла. Ремингтон полагал, будто он владеет имением. Она видела генеалогическое древо, изображенное на форзаце Библии, которую обнаружила на высокой полке в библиотеке, и, конечно, сразу узнала фамилию Ремингтон. И он имел право говорить, что поместье Уинзлоу некогда называлось поместьем Ремингтон?! Тридцать пять лет назад, целую жизнь, определенно больше, чем ее жизнь! Уинзлоу выиграли его за карточным столом!
Розалинде никогда и в голову не приходило расспрашивать отца, как он получил это имение. Она впервые увидела его, когда ей было не больше десяти. Это было самое южное и маленькое из их владений, но она полюбила его с первого взгляда. Когда пришло время признать, что отец при смерти, Розалинда пришла к нему и сказала, что единственное, чего она хотела добиться в жизни, – право на владение поместьем Уинзлоу.
Отец из любви к Розалинде согласился переписать документы, признав право собственности за дочерью. Была, конечно, загвоздка с этим дарением из-за того факта, что Розалинда – женщина и, что еще хуже, не достигла совершеннолетия. В документы внесли имя Нила, определяя ему право владения половиной имения. Но это было сделано лишь ради соблюдения закона. Им выдали дубликаты документов, на одном стояло ее имя, на другом – имя брата. Формально она владела имением, а он – землей, на которой стояли строения. Она почти забыла об этом, возможно, потому что хотела забыть. Кроме того, всем было известно, что владелица – Розалинда. Отец собирался оставить ей поместье Уинзлоу в качестве приданого.
9 
