136 
— А мне кажется унизительным побывать в Париже и ни с кем не потрахаться, — заявила Эми. — Этот город буквально создан для любви. Так, во всяком случае, я слышала. — Она вздохнула. — Интересно, скоро они там?
С этими словами Эми поднялась и, отворив дверь, исчезла в тамбуре операционной. Не прошло и получаса, как она вернулась вместе с сыном. Ему наложили четыре шва, дали болеутоляющее и успокаивающее, к тому же мальчик изрядно накричался и теперь клевал носом. Как только Бриджит доставила всю семью домой, Эми уложила детей спать, после чего обе женщины уселись на кухне, чтобы выпить по бокалу вина и поговорить как следует. Бриджит никогда не пила днем, но сделала несколько глотков за компанию. Эми же осушила свой бокал залпом и тут же налила еще — по ее словам, ей необходимо было успокоить нервы.
— Итак, — сказала она, — ты побывала в самом Париже и ни с кем не переспала. Ты даже ни с кем не познакомилась, кроме этого зануды — школьного учителя, который вместо того, чтобы день и ночь таскать тебя по ресторанам, только один раз свозил тебя на экскурсию в Бретань. Я все правильно поняла? — Она пожала плечами и сделала еще один большой глоток из своего бокала. — Неужели ты не могла распорядиться своим временем получше?
Бриджит рассмеялась.
— Он не зануда, и он мне очень понравился. Все дело в том, что он живет слишком далеко — на другом континенте.
— Так переезжай к нему! — безапелляционно заявила Эми. — На Бостоне свет клином не сошелся. Скажу тебе откровенно, большей дыры я в жизни не видела!
— А мне здесь нравится, — парировала Бриджит. — Это мой город, и я хотела бы здесь найти работу.
— Кстати, по поводу твоей работы… Есть какие-нибудь новости? — поинтересовалась Эми, и Бриджит покачала головой. О собеседовании в Американском университете она рассказывать не стала: подруга, которой очень хотелось, чтобы у Бриджит была личная жизнь, муж и ребенок, несомненно, схватилась бы за это предложение. Эми бы ей все уши прожужжала, а Бриджит хотела обойтись и без этого.
— Пока нет, — ответила она. — Сейчас в университетах еще идет прием студентов, так что им, видно, не до меня. Впрочем, завтра я все же позвоню в несколько мест…
Эми кивнула, но с ее лица не сходило озабоченное выражение. Она прекрасно знала, что Бриджит не может похвастаться впечатляющим послужным списком. За десять лет работы в Бостонском университете она доросла только до второго заместителя председателя комиссии по приему, и хотя Бриджит сама не хотела делать карьеру, сейчас это могло ей только повредить. Вряд ли потенциальный работодатель поверит, что таково было ее желание. Любой, кто увидит ее резюме, решит, что имеет дело с человеком либо недостаточно способным, либо с безынициативным, равнодушным к своей работе. А кому нужны такие работники, особенно сейчас, когда один компьютер способен заменить собой десяток исполнителей?
Подруги разговаривали до тех пор, пока не проснулись дети. Их пора было кормить, и Бриджит, попрощавшись, поехала домой.
Но, оказавшись в своей квартире, она вдруг поняла, что ей совершенно нечем заняться! Можно было, конечно, сходить в кино, но она не привыкла ходить одна. Позвонить знакомым? Но тогда придется объяснять, куда девался Тед, а ей так не хотелось предстать в их глазах жалкой неудачницей! Конечно, эти люди неплохо к ней относились, но что еще они могли подумать, когда она скажет, что Тед ее бросил? Да еще после шести лет близости…
Разве не уговорил бы он ее отправиться вместе с ним, если бы любил по-настоящему? Конечно, уговорил бы, а поскольку Тед этого не сделал, все сразу решат, что она, наверное, и не стоила того, чтобы тащить ее с собой на край света.
Так рассуждала Бриджит, и хотя она понимала, что это говорит в ней уязвленное самолюбие, все же ей не хватило смелости, чтобы снять телефонную трубку и позвонить кому-то из приятельниц. Вместо этого она некоторое время бесцельно слонялась по квартире — собирала белье, которое нужно было отнести в прачечную, потом достала пылесос, но так и не включила его, подумав о тех приятных воскресных вечерах, которые она в течение шести лет делила с Тедом. Обычно в такие дни они ужинали вместе либо в ресторане, либо дома, а потом забирались в постель. Теперь все это было в прошлом, и Бриджит в панике подумала, что осознание собственного одиночества пришло к ней в полной мере, лишь когда она вернулась домой. Она вспомнила слова Марка, который сказал — мол, если бы она любила Теда, ей должно было не хватать его и в Париже, а не только в Бостоне. Он, конечно, имел в виду не Теда, а то чувство, которое, как казалось Бриджит, она к нему испытывает, и сейчас мысль об этом помогла ей успокоиться и взять себя в руки.
136 
