Последние отзывы

  56  

И вот они снова оказались лицом к лицу. Девушка стояла в воде, едва доходившей ей до плеч, но собственная нагота, казалось, нисколько ее не смущала. Молодой человек неотрывно любовался ее лицом, хотя прекрасное стройное тело девушки тоже можно рассмотреть сквозь кристально чистую воду. Несколько минут никто из них не двигался, потом девушка улыбнулась и нырнула, но тотчас вынырнула, дразня, играя с ним, будто лесная нимфа. На мгновение молодому человеку даже подумалось, уж не кажется ли ему все это, но нет — молодая индианка была вполне реальна. Вообразить такую красоту было не под силу ни одному человеку. Юная, чистая и в то же время независимая и гордая — вот какой была неведомая красавица, повстречавшаяся ему в заповедных дебрях Нового Света.

И молодой человек решил представиться ей по всем правилам, хотя в данных обстоятельствах это было довольно глупо.

— Меня зовут Жан де Маржерак, — сказал он и учтиво поклонился. — Жан де Маржерак, — повторил он, показывая на себя, но девушка, казалось, его не поняла.

— Жан, — повторил он в третий раз и ткнул себя пальцем в грудь.

— Вачиви, — ответила она приятным, мелодичным голосом и тоже показала на себя.

Жан снова улыбнулся и произнес несколько слов сначала по-французски, потом по-английски, но девушка явно не владела ни одним из этих языков. Сам Жан выучил английский уже в Новом Свете; кроме того, он знал несколько фраз на гуроно-ирокезском наречии, но и их она не поняла — вероятно, потому, что эти племена жили далеко отсюда — на северо-востоке от Великих равнин. Оставался только язык мимики и жестов, и Жан решил, что на первое время этого будет достаточно, тем более что он был единственным доступным для девушки.

Теперь они знали имена друг друга, но и только. Жан, правда, уже подметил в поведении Вачиви печать благородства, которая отмечала каждый ее жест, каждый поворот головы. Это позволило ему предположить, что в своем мире она занимает привилегированное положение, однако раскованность и естественность, с которыми Вачиви держалась, говорили о том, что она свободная женщина, не связанная узами брака. Таким же был и сам Жан — аристократ по происхождению, он не унаследовал высокого титула, доставшегося старшему брату, но нисколько не жалел об этом, ставя личную свободу выше светских привилегий. Во Франции Жану было тесно, и его старший брат, маркиз Тристан де Маржерак, благословил юношу искать счастья в Новом Свете.

Погруженный в свои мысли, молодой человек не сразу обратил внимание на знаки, которые делала ему Вачиви. Ее жесты, однако, были настолько выразительны, что он быстро догадался — она хочет знать, откуда он появился и что делает здесь. Девушка показывала то на небо, то на лес, и Жан подумал, уж не за ангела ли она его принимает. В свою очередь, он показал на лес, как мог изобразил всадника, а потом попытался передать, что ехал много, много дней. Объяснить, что он приехал в Америку на парусном судне из-за океана, ему вряд ли бы удалось, поэтому Жан не стал и пытаться, остановившись на более доступном варианте. То, что он — граф, а его старший брат — маркиз, владелец обширных земель во французской Бретани, объяснять тоже было не нужно, для понимания Вачиви все эти сведения были попросту недоступны, да и для него самого, по большому счету, они не имели значения. Все, что для них существовало, — это здесь и сейчас; только это и имело значение, да еще, пожалуй, ощущение странной легкости и головокружения, которое охватывало обоих.

Неожиданно для себя самого Жан снял сапоги и вошел в воду. Если бы сейчас на берегу появились индейские воины, он бы не смог защитить свою жизнь, потому что ружье и пистолеты он оставил в седельных кобурах. Правда, за поясом Жан всегда носил нож, но в рукопашной схватке с кроу он бы наверняка проиграл. Впрочем, сейчас он об этом не думал. Они оба чувствовали себя детьми, тайком от взрослых встретившимися в укромном уголке заросшего сада, вот только грозившая им опасность была отнюдь не детской, и Вачиви это понимала. Жан видел это по ее глазам и удивлялся ее храбрости. Большинство женщин — и не только индианки — в подобных обстоятельствах убежали бы от него с воплями, но Вачиви как ни в чем не бывало плавала кругами в нескольких футах от него, то ли играя, то ли испытывая судьбу, а может быть, она не испытывала ни малейшего страха перед незнакомцем. В ее взгляде, впрочем, не было ни намека на поощрение, да и на доступную женщину она совсем не была похожа. Любопытство, невинность, открытость и дружелюбие — вот что выражало ее лицо, и Жан в очередной раз подумал, что встретившаяся ему девушка была во всех отношениях необыкновенной. Казалось, она была уверена, что он никак не угрожает ее добродетели, что, впрочем, могло свидетельствовать как о непомерной храбрости, так и об излишней доверчивости.

  56