очень нудно 
64 
— Вот видишь! — рассмеялся Люс. — Она уже делает успехи!
Сразу после завтрака они отправились в путь. Дорога до форта Сент-Шарль заняла почти три дня — чуть больше, чем рассчитывал Жан, зато на их пути уже не было препятствий и опасности, так что до форта они добрались благополучно.
Это место было хорошо знакомо Жану — ему уже приходилось здесь бывать. В форте стоял небольшой французский гарнизон, среди солдат и офицеров которого у него было много знакомых. Увидев Жана и рядом с ним красивую индианку, никто не был удивлен — многие белые путешествовали с индейскими женщинами, но это было допустимо только в лесах и на равнинах. Поэтому Вачиви сразу же отправили в барак, специально предназначенный для туземок. Остаться подле Жана она не могла. В бараке с Вачиви обращались как со служанкой, поэтому когда вечером Жан пришел ее проведать, он сразу заметил, что девушка выглядит потерянной и печальной.
Сам Жан только что поужинал с комендантом форта и несколькими офицерами. Жареный кролик, приготовленный французским поваром, хорошее вино и превосходный кофе, к которому подали отменные сигары из личных запасов коменданта, привели его в отличное расположение духа. Он настолько соскучился по благам цивилизации, что ненадолго забыл о Вачиви, но стоило ему увидеть, что ей дали на ужин миску каких-то помоев и кусок хлеба, как у него защемило сердце от жалости и стыда. Жану и в голову не приходило, что его соотечественники могут так обращаться с женщинами, пусть и принадлежащими к другой расе. Правда, другие индианки в бараке были, казалось, вполне довольны своей судьбой, но ни одна из них не была дочерью вождя и не обладала такими достоинством и красотой, как Вачиви.
Прибегнув к языку знаков, Жан попытался показать, что он очень сожалеет о недоразумении, и Вачиви, похоже, его поняла. Во всяком случае, она кивнула, и Жан начал было успокаиваться, но в это время кто-то из индианок приоткрыл дверь, ведущую в общую спальню, и он увидел, что все они спят там на полу — на грязных циновках и одеялах, словно собаки. Увиденное возмутило его до глубины души, и Жан сразу же решил, что завтра утром они отправятся дальше. По крайней мере, в Сент-Луисе он мог снять для Вачиви комнату в гостинице и купить ей новую одежду.
На следующий день Жан ждал Вачиви возле барака. Когда она вышла, он, показав на вороного коня, которого уступил им Люс, знаками дал понять, что они уезжают, а потом сказал то же самое по-французски. Девушка выслушала его с напряженным вниманием, потом улыбнулась, и Жан понял, что Люс был прав. Он должен научить Вачиви французскому или английскому, а лучше — обоим языкам сразу. Но чтобы жить в мире белых людей, ей нужно было научиться не только языкам, но и многому другому. Впрочем, ум у девушки был живым, память цепкой, и по дороге в Сент-Луис, находившийся еще в двух днях пути, Вачиви успела запомнить на удивление много новых слов и даже пыталась составлять из них целые фразы.
Этого, однако, было недостаточно, чтобы Жан мог расспросить ее обо всем, что ему хотелось знать. Каким было ее детство, как она жила в своем племени, во что верила, о чем думала и мечтала — все это пока оставалось для него тайной за семью печатями, но он надеялся, что со временем сумеет узнать больше. Красоту Вачиви он оценил в первый же миг, как только ее увидел. Теперь Жан знал и то, что помимо красоты она наделена умом и благородным сердцем.
Двигались они уже не так быстро, как в первые дни. Со стороны кроу непосредственная опасность им не грозила, и можно было не торопиться. Правда, теоретически они могли наткнуться на отряд другого индейского племени, но Жан надеялся, что индейцы их не тронут — комендант форта заверил его, что окрестные племена настроены к французам вполне дружелюбно.
Вечером первого дня они остановились на ночлег на лесной поляне. В форте Жан пополнил запас провизии и захватил пару одеял для себя и для Вачиви, и после ужина оба легли у костра. Жан смотрел на звезды и размышлял обо всем, что случилось, когда девушка взяла его руку в свою и положила себе на сердце. Так она благодарила его, и он почувствовал себя тронутым. Вачиви странным образом казалась ему и сильной, и хрупкой, а сейчас он понял, что она еще очень, очень молода и доверчива. Что с ней будет, как сложится ее жизнь, думал Жан с тревогой, которую подогревала наивная и безыскусная вера Вачиви в его помощь и защиту.
В эту ночь, несмотря на усталость, он спал некрепко и проснулся до рассвета, когда вокруг было еще темно и полная луна только начинала склоняться к вершинам деревьев. Приподняв голову, Жан увидел, что Вачиви тоже не спит. Быть может, подумалось ему, она боится его или тоскует о своем племени, в которое она уже никогда не вернется, но спросить об этом он не мог, поэтому лишь легонько коснулся пальцами ее лица, а потом погладил по волосам, словно хотел сказать, что все будет хорошо. Жан твердо решил, что расстанется с Вачиви, только когда будет уверен — она в безопасности и ей ничто не грозит. После всего, через что им довелось пройти, он чувствовал свою ответственность за девушку, что было для него внове. До сих пор Жан отвечал только за себя, но теперь ему казалось — он непременно должен позаботиться о Вачиви и о ее будущем. Она была еще совсем юной, и в первую очередь ему необходимо было найти для нее хороший дом. Жан надеялся, что его родственники в Новом Орлеане будут добры к девушке; быть может, они даже дадут ей какую-нибудь работу. Например, она могла бы нянчить внуков Анжелики или делать что-то по дому… Что-нибудь да найдется, подумал он и, повернувшись на бок, ободряюще улыбнулся девушке.
64 
