Последние отзывы

  76  

В порту Жан побеседовал с двумя капитанами парусников, отплывавшими во Францию. Вачиви все это время стояла с ним рядом, поэтому он решил сказать, что они женаты. Первый капитан, бросив на девушку проницательный взгляд, сразу признал в ней индианку и ответил, что у него нет для них свободной каюты, но Жан ему не поверил. Похоже, капитан просто не хотел, чтобы другие пассажиры были недовольны присутствием на борту цветной женщины. Кроме того, он, вероятно, догадался и о том, что они вовсе не муж и жена, что также могло вызвать резкое осуждение путешествующих на судне женщин из «общества», а капитану лишняя головная боль была ни к чему.

Зато капитан второго судна был человеком не столь строгих правил. Он сразу понял, кто такая Вачиви, но ему, похоже, это было неважно. Правда, от него изрядно попахивало виски, но деньги он взял, не задавая лишних вопросов, и пообедал, что зарезервирует за «супругами» подходящую каюту. На бумаги Жана капитан едва взглянул. Даже то, что у Вачиви никаких документов не оказалось вовсе, его, казалось, нисколько не озаботило. Главным для капитана была плата за проезд, а отчитываться, кого он везет, старый морской волк ни перед кем не собирался. Он только предупредил Жана, что его парусник отплывает в Сен-Мало через две недели, и попросил быть на судне за несколько часов до отплытия.

Решив главный вопрос, Жан спросил капитана, сколько времени может занять путешествие. От полутора до двух месяцев, был ответ. К моменту отплытия, сказал капитан, сезон ураганов уже закончится, поэтому, если ветер будет попутным, судно достигнет французских берегов в начале декабря.

Жан знал, что в начале зимы в Атлантике случаются сильные штормы, но откладывать отъезд не стал. Для него и Вачиви, считал он, будет большой удачей, если им удастся прожить оставшиеся до отплытия две недели в гостинице. Если постояльцы будут недовольны присутствием индианки, управляющий может попросить их съехать — и куда им тогда деваться? Впрочем, сколько-то дней можно будет прожить и на судне, подумал Жан, — для этого, похоже, нужно было только заплатить капитану некоторую сумму сверх оговоренной, и тогда все будет в порядке.

Прежде чем покинуть порт, Жан отдал свое письмо капитану крошечного почтового барка, который отплывал во Францию через три дня. У «почтовика» был такой потрепанный вид, что Жан даже усомнился, доберется ли он до порта назначения. Впрочем, выбирать не приходилось. Если барк не пойдет ко дну, думал он, Тристан получит письмо недели за полторы до их прибытия и, быть может, даже приедет встретить их в Сен-Мало.

В следующие две недели Жан и Вачиви старались без необходимости не покидать свой номер в гостинице. К сожалению, во всем Новом Орлеане — да, пожалуй, и во всей Луизиане тоже — невозможно было отыскать священника, который согласился бы их обвенчать, иначе Жан не стал бы откладывать это дело до прибытия во Францию. Изредка — главным образом по вечерам — они выходили на прогулку. В сумерках никто не обращал внимания на смуглую кожу и черты лица Вачиви, хотя в этот час на улицах Нового Орлеана было еще многолюдно. Днем они отдыхали или занимались французским языком, в котором девушка делала поразительные успехи. Она уже знала названия многих предметов; некоторые трудности Вачиви испытывала с абстрактными понятиями, но с помощью Жана ей удавалось нащупать верную дорогу. Главное — теперь они могли подолгу беседовать, делиться мыслями и планами, даже шутить. Немало времени они проводили и в постели, и это был самый приятный способ изучения языка. За эти дни их любовь и привязанность друг к другу еще больше окрепли, и Вачиви была совершенно счастлива.

Примерно через неделю в Новый Орлеан неожиданно наведался Арман де Маржерак. Он приехал с намерением выяснить, не одумался ли его племянник, и если нет — попытаться отговорить Жана от женитьбы на Вачиви. Узнав, что молодой человек не только не «взялся за ум», но, напротив, собирается везти свою скво во Францию, Арман пришел в ужас. Он убеждал Жана, что тот только опозорит славное имя семьи, что французские де Маржераки будут шокированы этой безумной выходкой не меньше американских, что, женившись на цветной, он навсегда сделает себя парией, но ничто не изменило решения Жана.

— Спасибо за заботу, дядюшка, — холодно ответил Жан. Убеждения, которые исповедовал Арман де Маржерак, были ему глубоко чужды, но он понимал — дядя не одинок в своих взглядах. Но это вовсе не означало, что его пророчества непременно сбудутся. Да, в Новом Орлеане Жан и Вачиви действительно сделались изгоями — для того, чтобы убедиться в этом, им достаточно было только выйти на улицу. Даже родные — Арман, Анжелика и их дети — отвернулись от него, чего же было ожидать от людей посторонних? Пожалуй, оправдать поступок Жана могли только его самые близкие друзья — Люс и гуроны из племени, с которым он когда-то кочевал, но они, к несчастью, не принадлежали к так называемому цивилизованному обществу.

  76