58 
– Но тебя никто не собирается лишать ребенка, – поспешно возразила Мариана. – Я все устроила так, чтобы…
– Ты что, не слышала, что я сказал? – голос его дрогнул. – Ты мне нужна! Именно ты! А ребенок – это только часть тебя.
Она отвела от него взгляд.
– Но ты не сможешь быть со мной…
– Почему нет? – Луи повернулся к выдвинутому ящику и, почти не глядя, покидал из него белье в дорожную сумку. – Ведь мы уже были вместе, и, признайся, ты чувствовала себя неплохо. Теперь я отвезу тебя в такое место, куда не доберутся твои люди из кланада. И ты увидишь, что я…
Внезапно громкая трель прервала его на полуслове.
– Что за чертовщина?!
– Мой будильник, – она протянула руку и нажала на кнопку.
– Ты поставила его на три часа утра? – недоверчиво глядя на нее, спросил Луи.
– Это специальная сигнализация, она включается каждые три часа, – ответила Мариана.
– Зачем?! – недоуменно воскликнул он.
– По рекомендации медиков. – Мариана отбросила покрывало и встала с постели. – Дай мне, пожалуйста, халат.
Луи поднял махровый купальный халат с кресла и протянул его Мариане.
– А что вообще говорят твои медики? – встревоженно спросил он.
Мариана предпочла не отвечать на его вопрос.
– Тебе пора уходить, – повторила она.
– Как только ты оденешься, мы уйдем отсюда вместе.
Боже, зачем он мучает ее?!
– Почему ты не веришь мне? Почему не уходишь?
– Ты знаешь, почему.
Мариана обхватила себя руками за плечи, пытаясь сдержать дрожь. Надо сейчас же успокоиться, взять себя в руки! Надо сохранить спокойствие, удержать равновесие…
– Идти с тобой я не могу, и тебе не следует больше оставаться здесь. Ты расстраиваешь меня, а этого нельзя делать ни в коем случае!
– Но я тоже немного расстроен…
– Ты не понимаешь!
– Хватит твердить одно и то же, мне надоело слышать эту фразу!
Мариана глубоко вздохнула и очень медленно выдохнула. Я не должна думать о нем, повторила она про себя. Нельзя позволять себе чувствовать ту боль, которая грызет его изнутри! Но она ощущала ее как свою, и эта боль росла с каждой минутой, отзываясь эхом во всем теле.
– Тогда я попробую объяснить тебе. Я не могу никуда уехать до тех пор, пока не родится ребенок.
– В Нью-Йорке врачи ничуть не хуже!
– Мне они не смогут помочь.
Глаза Луи испытующе пробежали по ее лицу:
– Ты больна? Но ты выглядишь очень хорошо. – И, помедлив, добавил мягче:
– И стала такой… красивой.
– На восьмом месяце беременности? Круглая, как бочка? Что тут может быть красивого?
– Ты даже не представляешь, как ты прекрасна. Ты вся просто… светишься!
Господи, до чего же она любит его! Как несправедливо, что у них все так получается, что она не может ему даже толком ничего объяснить…
– Это не такая болезнь, как ты думаешь. Это совершенно особое состояние. И я не могу… – Внезапно Мариана замолчала, схватившись за стол: острая боль пронзила ее тело. – Нет!
– Что случилось? – в ту же самую секунду Луи оказался рядом с ней и обнял за талию. – Мариана, что…
– Ребенок! – она закрыла глаза, не в силах перенести охватившего ее ужаса. – Мне кажется, начались… схватки.
– Не может быть! Ведь до срока еще далеко…
– Ох, Луи, я знала, что не смогу доносить его до самого конца. Но если бы я продержалась еще хотя бы неделю… – Вторая волна боли накрыла ее с головой. – Мне надо позвонить Эндрю!
– Вертолет ждет нас. Я могу отвезти тебя в клинику Марасефа.
– Нет, Эндрю… – колени Марианы вдруг подогнулись, и она без сил опустилась на постель. Темнота начала подступать к ней со всех сторон. – Звони Эндрю!
10
Самое главное – не давайте ей заснуть, – еще раз напомнил Эндрю медсестре, когда дежурный перекладывал Мариану на носилки. – Не оставляйте ее ни на минуту, ни на секунду!
Медсестра кивнула и бегом устремилась за носилками.
– Я пойду с ней, – сказал Луи.
– Не сейчас. Ее должны осмотреть доктор и акушерка. До тех пор, пока не начнутся роды, за Мариану можно не бояться.
– А потом? – Луи требовательно посмотрел на Эндрю.
– К сожалению, мы не можем усыпить ее, чтобы избавить от боли. А вам известно, что даже в обычных случаях женщины тяжело переносят родовые муки и не сразу приходят в себя.
– А случай с Марианой нельзя считать обычным? Эндрю молча покачал головой.
– Почему вы просили меня не давать ей уснуть? Эндрю помедлил, а потом негромко проговорил:
58 
