очень нудно 
47 
— Глан, — усмехнулся Сварог.
— Да, действительно, как-то забыл... Значит, вы уже выбрали метод?
— Конечно, — сказал Сварог. — Но это будет не Глан...
С некоторых пор он применял два метода допроса.
К Одноглазому отправлял только тех, кто совершил что-то гнусное — наподобие мерзавца Сувайна и ему подобных. Всем остальным попросту заливали в глотку «эликсир правды». Но и в этом случае придется ждать с полчаса, пока сверху не прилетят два специалиста. В свое время Сварог не без удивления обнаружил: в отношении «эликсира правды» действуют правила даже построже тех, что в Советском Союзе касались казенного спирта. Даже он, глава департамента, не может держать эликсир при себе — непременно нужно вызывать тех двух несуетливых и хватких молодых людей.
— Пять минут прошли, ваше величество...
— Ну, тогда пошли, — сказал Сварог, распахнул дверь и вошел первым.
Лейтенант, стоявший на прежнем месте, обернулся к нему:
— Ваше величество, пытки у нас запрещены! О каком бы преступлении ни шла речь!
Вспомнил, ага... Поморщившись, Сварог прошел к столу, взял лежащую с краю затейливую железную штуку, предназначенную для действий, о которых к ночи лучше не вспоминать, повертел в руках, бросил назад:
— Мерзость какая... Любезный, вы забыли одно немаловажное обстоятельство: я еще и гланский король. А там пыточная работает столь же исправно, как кабаки... Самолеты в Латеране всегда наготове, лететь всего-то часа два... Заодно и на самолете прокатитесь, никогда ведь раньше не доводилось? А в Глане познакомитесь с интересными людьми, напрочь лишенными доброты и сентиментальности — служба такая...
Он говорил равнодушным, даже чуточку скучающим голосом — Интагар давно объяснил, что именно такой тон действует гораздо эффективнее, чем рявканье и стук кулаком по столу. И с холодным удовлетворением видел, что лейтенант начинает ломаться, осознавать помаленьку свое безвыходное положение...
Когда Сварог увидел, что клиент, очень похоже, доведен до нужной кондиции, спросил чуть ли не ласково:
— Ну что, идем к самолетам?
С видом что-то решившего для себя человека лейтенант вскинул на него глаза, полные яростного желания выкрутиться, махнул рукой:
— А! В конце концов этот мерзавец — мне не брат и не друг...
— Это еще больше облегчает дело, — кивнул Сварог. — В самом деле, несправедливо будет, если с вас примутся драть шкуру, а он будет на свободе пользоваться всеми благами жизни. При том, что закоперщик — он, а вы не более чем исполнитель, верно?
— Верно! — лейтенант отчаянно закивал. — Верно! Ваше величество... А что будет, если я...
— Расскажете абсолютно все? — понятливо подхватил Сварог. — Ничего вам не будет. Совершенно. Слово короля. Правда, в интересах дела придется посидеть под замком несколько дней — но уже в лучших, чем в той камере, условиях.
— Но в полку...
— В полку будут думать, что вас куда-то послали с секретным королевским поручением, — сказал Сварог. — Гвардейским офицерам не так уж редко поручают такие миссии, никто не удивится... Ну что, пойдемте, поговорим?
Лейтенант первым, чуть ли не рысцой направился к двери. Едва плюхнувшись на кабацкий стул, заговорил:
— Вы совершенно правы, ваше величество, я просто исполнитель, у меня не было другого выхода, он меня загнал в угол...
Сварог поднял ладонь:
— Давайте без ненужных эмоций. Он загнал вас в угол... Кто?
— Коринт Бадеш. Это...
Сварог вновь поднял ладонь:
— Я знаю, кто это. Рассказывайте, как все было.
— Мы с ним несколько раз встречались у графа Лакорена. Граф держит «чистый подвальчик». Это...
— Я знаю, что это, — сказал Сварог.
Никакого ребуса. Этакий частный игорный дом, там собирается «чистая публика», достаточно узкий круг, куда шулерам проникнуть трудновато (хотя порой ухитряются, черти), закон против подпольных игорных домов в этом случае бессилен — если «подвальчик» располагается в доме благородного хозяина. У себя дома всякий дворянин волен хоть на голове ходить, хоть играть в азартные игры на деньги с друзьями. Постоянная головная боль полиции — как и с любым игорным домом, с «подвальчиком» связано немало неприглядного, вплоть до убийств прямо за карточным столом — но прикрыть его нельзя...
— Я, можно сказать, обычный игрок, ваше величество, — не сказать, что невезучий, не сказать, что везучий. По-всякому выходит. Вот только раньше все было как-то в меру — и выигрыши, и проигрыши. А в тот вечер я впервые продулся вдребезги, в пух и прах. Мы с Бадешем играли в энуаль. Вы играете в энуаль?
47 
