104 
Замешательство отразилось на избитом, измученном лице Хантера. Было ясно, что ему вообще трудно даже говорить, а тем более понимать значение слов, которые он не употреблял так давно.
«Я твоя дочь», — выпалила Мойра, удивляя саму себя. «Зачатая, когда вы с мамой были в Уэльсе. До того, как ты умер. То есть, прости, не умер…»
Зеленые глаза Хантера стали еще шире и чересчур выпуклыми на фоне худого лица. Его рот слегка приоткрылся, почти незаметно под потрепанной бородой. Переводя взгляд с Морган на Мойру и затем на Ска, казалось, он потерял дар речи.
«Мы понятия не имели», — продолжала Мойра увереннее. «На маму наложили заклинание — моя бабушка. Она не хотела заставлять ее забывать правду, но это произошло, а потом мама с папой просто…», — Мойра замолчала, увидев возрастающий шок на лице Хантера. «Ну, это долгая история. Но правда просто напросто вышла наружу — в то же самое время, когда мы узнали, что ты жив».
Хантер тупо уставился на Мойру в изумлении, словно его мозг функционировал чересчур медленно, чтобы осознать, о чем она говорит. В попытке удостовериться он взглянул на свою двоюродную сестру, и Скай мягко кивнула.
«О, Господи, Морган», — произнес Хантер своим скрипучим голосом. «У нас есть дочь». Он снова взглянул на нее, и Мойра заметила, как любовь к Морган засветилась на его лице.
«Да», — сказала Морган, ее глаза засверкали от слез. «У нас дочь. Но… но я до сих пор не пойму, как»
«Что?» спросила Мойра. «Что ты имеешь в виду?»
«Я не должна была забеременеть». Ее мама выглядела слегка смущенной: «Мы принимали меры предосторожности». Она повернулась к Мойре, — «Вот еще одна причина, по которой я понятия не имела, что ты от Хантера»
Мойра знала о предотвращающих беременность заклинаниях, и что кровная ведьма может забеременеть только если сознательно откажется от них. Так или иначе узнав во всем этом хаосе, что Хантер — ее отец, она не прекращала думать, насколько это странно.
«Однако, в любом случае, ты забеременела», — сказала Мойра.
«Думаю, я знаю почему», — медленно произнесла Скай, и остальные обернулись взглянуть на нее. «Помнишь, Морган, я уже говорила, что у Богини свой план? Вот ты — сгвиурс дан, рожденная изменить жизнь Вудбейнов. Вероятно, тебе суждено было родить Мойру. Вероятно, ваши меры предосторожности оказались ничем перед лицом судьбы».
Морган мигнула. «Но …, это означает, что у судьбы есть что-то важное в будущем для Мойры.»
«Например?» — нервно спросила Мойра, холодок побежал по ее спине.
«Не знаю», — сказала Морган. «Но точно уверенна, увидев твои действия на острове, что ты справишься с чем бы там ни было, что тебе предстоит». Она одарила Мойру гордой улыбкой, которая согрела Мойру глубоко внутри.
«Моя дочь», сказал Хантер удивленно. «У меня есть дочь». Он смотрел на Мойру, упиваясь ею с интересом, пока она не отвернулась, почувствовав внезапное стеснение. Да, она была его дочерью, но она была воспитана другим человеком. И еще была не готова, чтобы принять все это.
Что если Скай была права — что если ее рождение было предопределено? Ее собственная мать играла такую огромную роль в Викканском мире. Если ей предначертано нечто похожее, то она не подведет. Мойра представила Тэсс, Виту и ее бабушку — всех в Кобе, не готовых к надвигающейся опасности. Неделю назад ей бы не пришло в голову, что она будет помогать бороться с темной волной. Сейчас было немыслимо не делать этого. Она попыталась сесть ровнее, игнорируя боли, порезы и синяки.
«Нам нужен план», — заявила она твердо. «Чтобы победить темную волну».
Вернувшись на побережье, Морган и Скай арендовали небольшой чартерный самолет, чтобы он доставил их прямо в Коб. Это займет лишь три часа, в отличие от двух дней на автомобиле. Полет стоил Морган и Скай практически всех сбережений на их совместных счетах, но это не имело значения.
И вот они уже в самолете, направляются домой, а длительная радость от того, что они нашли Хантера, постепенно замораживается. Каким бы ужасным не был тот остров, Мойра знала: ей предстоит встретиться лицом к лицу с чем-то худшим. Часть ее хотела бежать и бежать. Но не было ни единого шанса, чтобы она оставила свой ковен, свой дом, свой город лицом перед темной волной без нее.
«Папа создал… простое заклинание, перед тем как я… уехал», — сказал Хантер. Он говорил медленно и не очень равномерно после стольких лет без общения. Иногда он делал паузу, чтобы подобрать слово. «Когда-то я знал его хорошо, но теперь… оно забыто». Он нахмурился в расстройстве, морщинки показались на его загорелом лице. «Я не имел возможности работать с магией шестнадцать лет…», — сказал он; затем выглянул в окно, его голос смолк, словно в знак подтверждения, насколько это тяжело пережить.
104 
