14 
— Думаю, не стоит, — сказала она и отвернулась. — Люди заметят.
— Почему вас это волнует?
— Потому что я соблюдаю приличия, Марк. И хочу, чтобы люди это видели. Возможно, вам все равно, а мне — нет.
Какие удивительные мысли приходят ей в голову!
— И еще кое-что, — сказала она. — Посмотрите мне в глаза. Разве по моим глазам видно, что я вами увлечена?
Он пристально на нее посмотрел, потом покачал головой с таким видом, будто она сморозила глупость.
— О’кей, — сказал он. — Понял. Я был не прав. Вы ко мне равнодушны. Я в состоянии с этим смириться.
Она смерила его сердитым взглядом.
— Хорошо. Потому что я в вас не влюблена. И не ждите.
Он усмехнулся:
— Ладно. Простите, что я вообще об этом заговорил.
— О’кей. — Она с облегчением выдохнула.
А он продолжал насмешливо на нее смотреть.
— Но вы все равно не замужем за Карлом. Разве не так?
Она тряхнула головой, от чего волосы разметались по ее плечам, ничего ему не ответила и стала смотреть на огонь. А когда оглянулась, он уже ушел.
Но он ушел не далеко. Каждый нерв в его теле был напряжен, предупреждая о том, что здесь что-то происходит. Что конкретно, он не знал, но намерен выяснить. Замешана ли в этом Тори? Несомненно. Он был одновременно озадачен и раздражен. Что-то, связанное с ней, не давало ему покоя — взгляд так и тянулся к ней, воскрешая что-то забытое и похороненное в памяти. То, что обычно запихиваешь не в тот ящик. И это «что-то» не поддается точному определению. Почему она выглядит такой знакомой?
И где, черт бы его побрал, Карл? Надо бы его поискать, но тогда исчезнет Тори. Лучше остаться и не спускать с нее глаз.
Тори разговаривала с техасцем и смеялась чему-то, что тот сказал, но ее взгляд быстро переместился в его сторону. Что он увидел на ее лице? Вызов? Гнев? Он не мог разобрать, но это лишь разожгло его интерес. Она собирается что-то предпринять, и он хочет знать, что у нее на уме.
Но ночь еще не наступила, и у Мардж было полно развлечений для гостей.
— Внимание! — крикнула она, подзывая всех сесть вокруг костра. — Джимми принесет еще дров, и мы будем рассказывать истории.
— О привидениях? — с опаской поинтересовалась Лайла.
— Нет, — засмеялась Мардж. — Я предлагаю каждому из вас рассказать о Шангри-Ла и что бы вы сделали для изменения поместья по своему вкусу, в соответствии с вашей мечтой.
Тори не сдержала улыбку. А Мардж, оказывается, умелый коммерсант. Тори посмотрела туда, где стоял Марк с банкой пива в руке — вид у него был настороженный.
Мардж старалась оживить вечеринку.
— Высказывайтесь. Не стесняйтесь. Подумайте о тех возможностях, которые открываются здесь. — Она посмотрела на повернувшиеся к ней лица. — Лайла, начинайте.
Лайла мечтательно улыбнулась:
— Я устроила бы развлекательный центр, установила бы сцену для театральных представлений. Люди приезжали бы сюда из Сан-Франциско и из Лос-Анджелеса.
— Если повезет, — фыркнул техасец. — Ехать слишком далеко. На шоу клюнет не больше десяти человек.
Лайла изящно повела плечами:
— Это для начала. Но мы будем расширяться. О нас станут говорить…
— А вот мой план, — поспешила вступить в разговор Фибе. — Я бы хотела устроить духовное пристанище для наших друзей. Некоторые из них работают в шоу-бизнесе, некоторые — политики. Они могли бы приезжать сюда и отдыхать на природе. Прямо здесь я бы построила бассейн с морской водой, с водопадом и свисающими виноградными лозами. А вокруг бассейна — греческие статуи.
— Вроде замка Херста[3].
— Да. Я в восторге от замка Херста.
— Если вы так же богаты, как Херст, — сказал техасец. — Иначе лучше не залетать так высоко. Это мечты.
— Человеку свойственно мечтать, — высокопарно произнес Андрос. — У нас с Ниной тоже есть мечта. Мы бы преобразовали это место в первоклассный курорт для средиземноморских клиентов. Главное — наш ресторан. Мы создадим самый лучший греческий ресторан во всем мире, где будут подавать старомодный клубный ужин. А дом перестроим под отель…
Нина не отставала от мужа, рассказав о древних рецептах, которые передавались в семье из поколения в поколение.
— Очарование старой деревни вкупе с новейшей технологией, — заявила она.
— Номер не пройдет, — остудил их пыл техасец. — Вы прогорите в первый же год.
— Да ну? — язвительно произнес Фрэнк. — А что у вас, ковбой? Пижонское ранчо?
14 
