21 
Альбом Тори отложила в сторону, а он удивился: почему ее это не заинтересовало? Он взял альбом и стал перелистывать, пока она осматривала чердак, держа высоко в руке фонарь. На фотографиях он увидел круглолицую девочку — такой Тори была когда-то. Он улыбнулся.
— Как это тебе удалось так преобразиться? Ты совсем не похожа на ту вредную, толстую девчонку.
— Магия, — отшутилась она, не прерывая своих поисков. — Поменяла толстую корову на мозги.
Он продолжал рассматривать фотографии. Джарвис, дворецкий, на фото выглядел таким же, каким Марк его помнил, — полный достоинства и сдержанности. Мать Тори — симпатичная худенькая женщина с озабоченным взглядом.
— Черт, — пробормотала Тори. — Этого здесь нет.
Он подождал с минуту, но, поскольку она ничего больше не сказала, нетерпеливо спросил:
— Что ты искала?
Она не ответила и стала складывать вещи обратно в чемодан.
Он протянул ей альбом.
— Взгляни на эти фотографии, — сказал он, открыв альбом на снимке юной, пухлой Тори.
Она со вздохом замотала головой, не глядя на него.
— Я не могу, — сдавленным голосом сказала она. — Не сейчас. Я просто не могу.
Марку сделалось ее жаль. Жизнь ударила всех, но, кажется, Тори пострадала сильнее других. Но он все-таки не мог поверить, что она не захочет посмотреть фотографии, поэтому сунул альбом под мышку.
Они спустились вниз, и Марк спросил:
— Теперь что?
Она выглядела усталой и разочарованной. Марку пришло в голову: а не воспользоваться ли ее растерянностью и не попытаться выведать у нее, что она здесь надеялась найти. Но, взглянув на ее печальное хорошенькое личико, он не решился. Духу не хватило. Может быть, он сделает это позже.
— Наверное, мне лучше вернуться и лечь спать, — сказала Тори. — До рассвета в любом случае я не смогу еще куда-нибудь пойти.
— Не намекнешь куда? — Марк вопросительно поднял бровь.
Тори отвернулась.
— Что ты ищешь? Что ты надеялась найти в чемодане?
Тори посмотрела на Марка, и по ее лицу он понял, что она обдумывает ответ.
— Ты ведь не знаешь, — мягко заметил он, — а вдруг я уже это нашел и спрятал.
— Нашел что? — быстро спросила она.
— То, что ищешь ты. Почему бы тебе не сказать, что это?
Тори искоса на него взглянула. Он думает, что может ею манипулировать, а она должна убедить его, что все угольки в золе давно истлели. И это так! Ведь он один из тех людей, один из семьи, которая так безжалостно обошлась с ее отцом. Ей следует это помнить.
Но она в тупике. Она обыскала пещеры. Она обыскала чердак. Других нитей у нее нет.
— Моя мама считает, у отца был дневник, — сказала Тори, избегая взгляда Марка. — Она думает, он сделал записи, которые могли бы мне помочь… указать путь к правде. — Тори покачала головой. — Не знаю… я никогда его не видела. Я просто надеялась…
Она замолчала — ее душили слезы. Марку хотелось обнять ее. Она такая печальная, такая одинокая. Но он не был готов к тому, чтобы оправдать ее подозрительное поведение. Пока не готов.
Что же есть такого в этой женщине, что способно разрушить его обычную осторожность и тронуть до глубины души? Но он не может уступить душевному порыву, не получив ничего взамен.
— Я не находил никакого дневника, — сказал он. — Ты уверена, что дневник существует?
— Я ни в чем не уверена. — Тори удрученно покачала головой, в глазах у нее блестели слезы. — Я даже не уверена в том, что мой отец невиновен. А ты что об этом думаешь?
Он запустил ладонь в волосы, взлохматив их. Господи, как же ему хочется обнять ее, прижать к себе и сказать, что все будет хорошо, но… он не мог, невзирая на ее измученный вид.
— Я ничего не думаю, — сказал он, лишь бы что-то сказать.
— О’кей. А теперь послушай. — Ее зеленые глаза засверкали, как осколки изумрудов. — Я ненавидела твою семью пятнадцать лет. Я считаю, что вы стали причиной самоубийства моего отца. Если бы не то, как вы с ним обошлись, как заставили его страдать от позора, он был бы жив сегодня. — Она произнесла все это решительно, голос почти не дрожал, а если и дрожал, то совсем чуть-чуть. — Что скажешь?
Он отвернулся. Первая его реакция — это наброситься на нее с бранью, но он сдержался. Ее гневные слова, ее обвинения — все это смешалось в одну кучу. В том, что она сказала, нет смысла. У нее нет основательных доказательств, есть лишь предположения, попытка окунуться в прошлое, которое она не в силах понять. Это объясняет ее состояние. Но он не допустит, чтобы она использовала его семью как причину своих несчастий. Хотя она страдает. Он видит это, чувствует.
21 
