142 
Оказалось, что та вместе с горничными из Крейга разглядывала скелет, который когда-то стоял в коридоре, а сейчас болтался на цепи над пустотой, как висельник.
Неожиданно Люси хихикнула:
– «Оживший скелет».
– Ой, точно! – воскликнула Амелия и рассмеялась.
– Очень смешно, – покачал головой Дэвид и позвал: – Фред!
Когда секретарь отозвался, ему было приказано:
– Здесь небезопасно, поэтому проследи, чтобы все спустились в деревню, но не вздумали приближаться к развалинам. Я позабочусь, чтобы всем было где переночевать, только вот что делать дальше, ума не приложу.
– Предоставьте это мне, сэр.
– Ты олицетворение благородства.
– Мне это только в радость.
– Ты хочешь сказать, что ради твоего удовольствия нужно постоянно сносить дома?
Чомли рассмеялся, и вид у него было такой, будто он и в самом деле веселится от души.
По пути домой Амелия спросила:
– Разве вы не наблюдали за военным кораблем?
– Естественно, наблюдали, но помешали тучи и туман. Должно быть, капитан Траскотт догадался, что рейд – пустышка. Нам повезло, что судно вовремя заметили и сразу подняли тревогу.
– Ну не совсем так, – возразила Амелия. – Тревогу подняла Люси.
– Как это? – Дэвид удивленно посмотрел на Люси.
Отвечать не хотелось, но деваться было некуда.
– Меня предупредили, что таможенники в боевой готовности. А о корабле речи не было.
– А, значит, Ллойд был здесь, а потом улизнул, когда начали стрелять. Что ж, он дал мне повод проявить благородное негодование и какое-то время будет вести себя тише воды.
Люси уже решила, что гроза миновала, но Дэвид вдруг спросил:
– А как ты узнала? Кто тебя предупредил?
– Мой отец.
– Отец? Письмом?
– Он здесь.
В этот момент они заметили мелькание множества зажженных фонарей – на мыс поднимались люди. Никто не таился, всем хотелось узнать, что случилось.
Дэвид крикнул им:
– Возвращайтесь домой! Да, Крейг получил пробоину, но вы сможете взглянуть на него завтра.
Это прозвучало как просьба, не приказ, однако мужчины, женщины и дети покорно развернулись и направились вниз, в деревню. Это лишний раз показало, насколько велик авторитет Дэвида, однако не следовало забывать, что он несет на себе и груз огромной ответственности.
Пока они шли в поместье, он не расспрашивал Люси о подробностях, но она знала, что это всего лишь отсрочка. Вероятно, Дэвид не хотел говорить на эту тему в присутствии Амелии.
Когда они подошли к особняку, Дэвид задержался, чтобы избавиться от черной маскировочной одежды, под которой оказалась обычная, и куском влажной ткани оттереть лицо.
– Ну как? – спросил он, поворачиваясь к Люси.
Она снова увидела обычного Дэвида – во всяком случае, внешне обычного. Взяв у него ткань, она стерла несколько оставшихся темных пятен.
– Вот так значительно лучше, а если еще и причесаться…
Дэвид рассмеялся и, достав расческу, привел в порядок волосы.
– Так?
– Да.
Люси осознала, что для него происшедшее не было чем-то из рук выходящим – он не раз проходил через это, – впереди у него много таких же неспокойных ночей.
– Думаешь, Керслейки тебе верят? – спросила Люси.
– Нет, но между нами существует молчаливый уговор насчет этого.
Когда они зашли в дом, Люси поняла, что он имел в виду. Его дядька, тетка и кузен встретили их у входной двери в халатах, из-под которых торчали ночные сорочки, и выглядели они озабоченными и озадаченными.
– Что происходит? – требовательным тоном спросил сэр Натаниель, проходя на кухню, где уже горел огонь и кипел чайник. Одна из горничных заваривала чай. – Это пушка стреляла?
Люси обратила внимание, что никто не поинтересовался, как получилось, что они с Амелией пришли с улицы.
– Тот военный корабль стрелял по-настоящему. Два снаряда попали в утес и, возможно, нанесли ущерб тем, кто внизу, а третий разрушил южную стену Крейга. Придется сносить все здание.
– Ей-богу, это возмутительно! – воскликнул сэр Натаниель.
– Садитесь и выпейте чаю, – предложила тетя Мириам.
– Плакать по нему не будем, – усмехнулся Генри, высказывая вслух то, что думали все.
Они сели и принялись пить сладкий чай, обсуждая ужасное событие, но при этом не упоминая причину, по которой все произошло, вообще не заговаривая о контрабанде. Люси решила, что всех лошадей уже завели в конюшни в поместье и люди разошлись по домам. Вокруг было тихо и спокойно, только вот присутствие ее отца нарушало безмятежную картину.
142 
