очень нудно 
40 
К тому времени, как они свернули на еще один постоялый двор, уже сгустились сумерки. Когда Кэтрин вышла из кареты, у нее едва не подкосились ноги. Капитан успел ее подхватить и не дал ей упасть. Ему пришлось поддерживать ее, провожая в гостиницу. После недолгих переговоров с хозяином гостиницы их проводили в просторную комнату, обставленную просто, но опрятно. В камине уже горел огонь. Капитан усадил ее в кресло перед очагом.
— Немного растрясло? — спросил он. Кэтрин кивнула, и он бросил на нее сочувственный взгляд. — Мне очень жаль. Я должен позаботиться о своем коне и могу распорядиться насчет ванны, если хотите.
Каким бы искушающим ни было его предложение, Кэтрин подумала о том, что ванну придется принимать в его присутствии, и покачала головой. Слуги внесли в комнату его багаж и ее саквояж тоже, что было вполне естественно, раз теперь они стали супругами.
— Спасибо, но не стоит. Я вымоюсь как обычно.
— Как скажете. Я закажу ужин. — Джерард вышел в коридор. Кэтрин слышала, как он распорядился насчет того, чтобы ей принесли теплой воды, и заказал плотный ужин с хорошим вином. Как только шаги его стихли, в дверь постучала Берди.
— Давно пора было дать нам передохнуть, — проворчала она. — Вы будете принимать ванну, мадам?
— Не сегодня. Завтра нам предстоит провести еще один день в пути. — Кэтрин заметила, как болезненно поморщилась ее камеристка. — Помоги мне раздеться и иди спать, Берди. Я распоряжусь, чтобы тебе прислали ужин в номер.
— Его светлость уже распорядился, — сказала служанка. — Надо отдать ему должное, мадам, он хорошо о вас заботится.
Кэтрин вяло улыбнулась, поднимаясь на негнущиеся ноги.
— Вижу, тебе он нравится все больше, Берди.
Берди недовольно поджала губы и принялась расшнуровывать дорожное платье Кэтрин.
Кэтрин надела ночную рубашку и завернулась в халат. Слуги принесли теплой воды, подбросили дров в камин, и в комнате стало тепло и уютно. Как только Кэтрин вымылась и Берди расчесала ей волосы на ночь, Кэтрин отослала свою камеристку спать. Берди бросила на нее тревожный взгляд, прежде чем покинула комнату.
Кэтрин села за небольшой стол и заглянула под крышки принесенных блюд. Она была голодна, а от вкусного запаха аппетит ее еще больше разыгрался. Прошло немало времени с тех пор, как капитан удалился, и Кэтрин не знала, рассчитывает ли он на то, что она его дождется, или хочет, чтобы она поела без него. Она терпеливо ждала, но в конце концов урчание в животе стало таким громким, что она решила перекусить. С момента ухода мужа прошел уже час. Он не мог не догадываться, как она проголодалась. Кэтрин приподняла крышку на одном из блюд и вдохнула приятный аромат.
Дверь распахнулась, и Кэтрин едва не уронила крышку. В комнату вошел капитан. На плече у него висела седельная сумка, в руке была шляпа. Закрыв дверь, он бросил седельную сумку на пол возле очага.
— Вы не ели? — спросил Джерард, покосившись на блюда, по-прежнему прикрытые крышками.
Кэтрин покачала головой. Он расстегнул китель. Через мгновение ярко-алый мундир его уже висел на спинке свободного стула, а капитан расстегивал жилет. Кэтрин от волнения поджала пальцы на ногах. «Первая брачная ночь, первая брачная ночь, первая брачная ночь…» — эхом отдавалось у нее в голове при каждом ударе сердца.
— Могли бы меня не дожидаться, — сказал Джерард, сбросив жилет. — Должно быть, вы страшно проголодались и устали донельзя. — Он развязал шейный платок и начал его разматывать. Кэтрин наблюдала за ним из-под полуопущенных ресниц. Джерард чувствовал себя абсолютно непринужденно. Он вынул из кармана часы и принялся рыться в седельной сумке. Он был таким большим, таким пугающе мужественным. А полураздетый казался еще мощнее и больше, чем при полном параде, ибо сейчас она видела мышцы на его шее и руках. Лорд Хоу был щуплым. Кажется, она ни разу не видела щетины у него на лице, тогда как горло и скулы Джерарда успели сильно потемнеть за день. И Кэтрин ни разу не видела, как лорд Хоу раздевается.
Джерард заметил, что она за ним наблюдает.
— Вы не проголодались? — удивленно спросил он. — Я думал, вы успеете нагулять зверский аппетит. Вы тонка, как тростинка, Кейт.
Она прочистила горло.
— Почему вы меня так называете?
Джерард усмехнулся:
— А вам нравится?
— Никто никогда не называл меня Кейт…
Отец звал ее так, когда она была ребенком, однако мать считала, что уменьшительными именами зовут своих детей только простолюдины. К тому времени, как ей исполнилось двенадцать, отец тоже перестал ее так называть.
40 
