очень нудно 
19 
Молодая женщина оставила пакеты на кровати и отправилась в ванную. Раздевшись, она по самую шею погрузилась в мыльную пену. И только теперь, когда ее ноги и тело скрылись под водой, начала успокаиваться.
После месяцев, проведенных в больнице, возможность отдохнуть в теплой ароматной ванне, смыть с тела и волос остатки больничного запаха, который, казалось, пропитал ее насквозь, была подобна благотворному чуду.
Мелоди не знала, как долго нежилась в ванне. В добрые старые времена уставший после работы Зик часто присоединялся к ней. А потом они ужинали в халатах при свечах.
Но то было давно, а теперь — это теперь, и путешествия по дорогам памяти небезопасны.
Мелоди надела халат и туго затянула пояс. Она больше не могла удовлетворять критериям ни Зика, ни других обитателей мира шоу-бизнеса. Нет, она не сомневалась, что люди в большинстве своем будут очень милы, будут выражать ей сочувствие, иные даже искренне. Но она знала этот мир, и ей было известно, как расчетливы и нечистоплотны эти люди. Она не могла жить в постоянном ожидании того момента, когда другая, более интересная и умная женщина отнимет у нее Зика.
Мелоди замотала мокрые волосы полотенцем.
Может быть, такая женщина и не появится. Может быть, Зик обладает достаточным иммунитетом против соблазнительниц, но это не важно. Она сама испортит все, что у них было. Ревность и подозрения — ужасная вещь. Она не может позволить Зику жить с женой, исполненной ревности и подозрений. За последние недели Мелоди выяснила о себе много такого, чем нельзя гордиться. Но что есть, то есть.
Несчастный случай выпустил на свободу демонов, запертых в глубине ее сознания, и она была уверена в одном: надо отказаться от всего, что было прежде, и начать жизнь сначала. Где-нибудь далеко-далеко. Она это сможет. И сделает. Со временем. Как только найдет в себе силы побороть апатию, примириться с тем, что надо жить без Зика.
Мелоди быстро оделась и облегченно вздохнула. Теперь она надежно прикрыта. Она не думала, что Зик войдет к ней в спальню не постучавшись, но — вдруг…
Она причесала волосы так, что они спускались, как два занавеса, по обе стороны лица. Наложила макияж. Несложный: немного теней на веки, чтобы подчеркнуть зеленый цвет глаз, немного розовой губной помады. Потом посмотрела на себя в зеркало и решила, что будет делать то же самое каждый день.
Это часть процесса выздоровления, подумала Мелоди с мрачным юмором, вспомнив, что советовал врач. Он был очень добр к ней, этот мистер Прайс. Седовласый, благодушный. Но он называл вещи своими именами, хоть и говорил сочувственным тоном.
— Я вылечил ваше тело, Мелоди. Теперь вы сами должны сделать то же со своей душой. Несчастный случай выбил вас из колеи, но впереди у вас долгая жизнь. Не все мои пациенты могут на это рассчитывать. Я бы хотел, чтобы вы встретились с одним моим коллегой. Он будет обсуждать ваши проблемы столько раз, сколько вы захотите.
Она записала имя и номер телефона. Доктор Грег Ричардсон.
— Он психиатр? — спросила Мелоди шепотом, уже зная ответ. В больнице считали, что она сломалась, что она теряет рассудок.
Мистер Прайс ответил ласково:
— Он специалист, который работает с людьми, нуждающимися в том способе лечения, какой я не могу предоставить. Но хороший человек. Более того, Грег мой друг, и он вам поможет. Не пренебрегайте им, Мелоди. И… — Врач помолчал, подождал, пока она поймает его пристальный взгляд, и продолжил: — Не принимайте скоропалительных решений относительно перемен в жизни. Дайте себе время. Возможно, это клише, но время — великий лекарь.
— Вы говорите о Зике? — холодно поинтересовалась она.
На сей раз пауза была длиннее.
— Отчасти да.
Мелоди отвернулась от зеркала и вздохнула. Мистер Прайс желал ей добра. Он не одобрял ее решение развестись. Но как он может понять? Он врач, и ему известно об индустрии развлечений только то, что знает любой человек, который иногда ходит в театр и смотрит телевизор. Шоу-бизнес — особый мир, и Мелоди полюбила его, как только оказалась в нем, окончив хореографическую школу. Он трудный, требовательный, непрощающий, иногда некрасивый, часто капризный, но в этом мире она могла делать то, о чем мечтала с малолетства и любила больше всего на свете, — танцевать. А потом центром ее вселенной стал Зик.
У нее было все. Но боги не любят тех, кто смеет на земле отведать райской жизни. Сколько раз Мелоди повторяла себе, что этот рай не может длиться вечно. И оказалась права. Она прикусила нижнюю губу, ее глаза опять повлажнели.
19 
