18 
– Можем сделать вид, что последних пятнадцати минут никогда не было? – спросила она.
– Ты хочешь, чтобы я снова целовал твои ноги?
Лидия рассмеялась.
Не то чтобы ей было весело, просто в эту ночь, когда смех казался невозможным, у нее это все же получилось.
Лидия постепенно успокаивалась.
– Хочешь выпить?
Она кивнула.
– Что тебе налить?
Она видела янтарную жидкость в его стакане и чувствовала на губах ее вкус.
– То же, что и у тебя.
– Итак, что случилось? – Рауль, стоя у бара, наливал ей коньяк.
– Неизбежное столкновение, уже давно назревавшее, – призналась она. – Я возненавидела его с первого дня, как только он у нас появился.
– А сколько прошло времени с тех пор, как умер твой отец?
– Полтора года. У Мориса уже тогда была куча идей насчет замка. В итоге он решил использовать его для проведения свадеб.
– Ненавижу свадьбы. Могу представить, каково заниматься этим каждую неделю.
– К сожалению, не каждую. Разве что только… – Лидия осеклась, и Рауль знал почему. Он был без рубашки и сейчас повернулся к ней спиной, а она, должно быть, увидела его шрам.
Шрам такой, что один взгляд на него может оборвать любой разговор.
Рваная зазубренная линия на превосходном ландшафте мышц.
Нет, не такой уж превосходный.
Лидия заметила и другие, более тонкие, шрамы и нахмурилась.
О, как ей хотелось узнать больше об этом мужчине!
– Поначалу свадьбы проводились каждую неделю, но потом их стало меньше.
– Почему? – Рауль подал ей коньяк, благодарный за то, что она и словом не обмолвилась насчет шрамов. Он ненавидел, когда женщины расспрашивали о них, словно одна ночь с ним давала им доступ к его прошлому.
А это всегда была только одна ночь.
Лидия сделала глоток. По правде говоря, на его губах вкус был лучше.
– А почему их стало меньше?
– Дело в том, что, заказывая шикарную свадьбу, люди ожидают определенного уровня. Высокого уровня. А Морис вечно срезал края.
Раулю был знаком подобный тип людей.
Именно благодаря им он и сделал себе состояние. Покупал отели на последнем издыхании и превращал их во дворцы.
«Гранд-Лючия» – другое дело. Он уже дворец. И еще поэтому у Рауля не возникло желания приобретать его.
– Морис всегда был за сиюминутную выгоду. – Лидия замерла, услышав звонок телефона. – Это он.
– Давай я поговорю с ним. – Рауль протянул руку.
– Не надо. – Ее голос был холоден и тверд. – Ты сделаешь только хуже.
– Почему?
– С ним не так просто разобраться.
А он мог бы разобраться с Морисом. Сегодня. Но чему это может помочь? О да, это заставило бы почувствовать себя лучше. Однако Лидия права: в долговременной перспективе, если его не будет рядом, это все равно не сработает.
– Тогда выключи телефон, – предложил он, но она покачала головой.
– Не могу. Морис позвонит матери, и она начнет беспокоиться.
Рауль не был в этом так уверен. Скорее, мать Лидии будет раздражена тем, что дочь не захотела кротко следовать их планам.
Телефон зазвонил снова. На этот раз, вместо того чтобы рассердиться, она зажмурилась.
– Морис?
– Нет, моя мать.
– Не отвечай.
– Не могу. Он, вероятно, сказал ей, что я убежала. – Телефон умолк, но Лидия знала, что это ненадолго. – Я позвоню и скажу, что со мной все в порядке. Могу ли я… – Она показала на двойные двери, давая понять, что хотела бы выйти в другую комнату.
– Конечно.
Это была спальня.
Лидия впервые оказалась в мужской спальне. И это настолько отличалось от обстоятельств, при которых она надеялась сюда попасть, что даже стало смешно.
Вероятно, могла бы получиться замечательная ночь, но теперь все испорчено. Она села на кровать и съежилась, вспоминая, как влетела в номер Рауля.
Она привыкла скрывать свои чувства, но ему, похоже, удалось вывести их на поверхность.
Однако сейчас нужно вернуться в более эффективный режим, хотя это оказалось не просто, едва она услышала обличительный голос матери.
– В какие игры ты играешь, Лидия?
– Я ни во что не играю.
– Ты чертовски хорошо знаешь, насколько важна для нас эта поездка! – Голос Валери звенел от возмущения.
В глубине души Лидия надеялась, что мать примет ее сторону. Согласится, что поведение Мориса было безобразным и она не обязана делать то, чего не хочет.
А вместо этого пришлось выслушать еще один панегирик в адрес Бастиано. Какой он джентльмен, и как она посмела оскорбить такую семью.
18 
