очень нудно 
62 
Потом они поехали в клинику.
Доктор Жальбер с видимым удивлением повертел в руках свидетельство о браке со свежим числом, но ничего не сказал.
Нелл увели. Дилану и Аннели было велено явиться завтра.
Они погуляли по городу, потом Дилан отвел девочку в парк с крытым павильоном, где даже зимой работали карусели. Ему было приятно видеть, как она смеется, проплывая мимо него на деревянной лошадке, его радовал этот водоворот красок в непрерывном кружении, и все-таки счастье казалось очень и очень далеким.
Дилан купил Аннели содовой воды и мороженого, а потом они отправились в отель.
Когда они вошли в номер, Дилан сказал:
— Пожалуйста, Аннели, не говори своей сестре о том, как я выгляжу.
— А как вы выглядите? Вы мне нравитесь.
— Я не могу нравиться, и тебе это известно, — твердо произнес Дилан, не попадаясь (как ему казалось) на удочку жалости и притворства.
Девочка задумалась.
— Но если ей сделают операцию, она все равно вас увидит.
— Я не хочу пугать ее раньше времени. Подумаем об этом, когда будем знать, что к ней вернется зрение.
И тут же подумал: «А если нет?» Тогда он просто не сможет бросить Нелл! Боже, во что он ввязался?! После всего пережитого его душа молила об одиночестве и покое.
Потом он встряхнулся. Довольно! Два года он думал лишь о себе, пора посвятить жизнь другим людям.
— Вам нравится моя сестра? — спросила девочка.
— Полагаю, она хорошая девушка.
Аннели облегченно перевела дыхание.
— Вы останетесь с нами?
Дилану почудилось, будто вопрос прозвучал не по-детски расчетливо, и он холодно произнес:
— Ты хочешь, чтобы я остался?
— Да.
— А зачем тебе это?
— Вы такой добрый, такой щедрый! — Аннели говорила с искренностью и бессознательностью ребенка, не понимая, как это звучит.
Дилану стало больно. Все хотят от него денег, даже эта девочка! Он сел напротив нее и нервно сплел пальцы. Его вопрос прозвучал резче, чем он хотел:
— Я нужен тебе для того, чтобы покупать все, что ты захочешь?
У Аннели был удивленный, растерянный взгляд.
— Просто я уже не могу представить себе жизни без вас, — пролепетала она, и Дилан не нашел, что сказать.
На следующий день он отправился на встречу с мсье Жальбером, убедив Аннели остаться в отеле.
Ему нравилась клиника: все белое и строгое, но без ощущения безжизненности и холода. В широкие окна лился неяркий зимний свет; на столе в кабинете доктора Жальбера стояли живые цветы.
Но сам он не выглядел радостным, и Дилан сразу подумал, что услышит плохие новости.
— Операция бесполезна? Она не будет видеть?
— Я бы так не сказал. На мой взгляд, шансы вашей супруги весьма велики. Вы очень вовремя привезли ее к нам. Однако есть один момент, затрудняющий дело. Скажите, мистер Макдафф, вам известно о том, что ваша жена беременна?
Дилана словно ударили по голове. Ребенок?! Он не мог в это поверить. Нелл не говорила, что у нее был муж или что она кого-то потеряла при взрыве.
— Нет, — в замешательстве произнес он, — она мне не говорила. А вам… сказала?
— Ей пришлось отвечать на множество вопросов, в том числе и на этот.
— И давно она… в положении?
— Два месяца. Суть в том, что когда она будет рожать, результаты операции могут пойти насмарку. Точно также сейчас есть вероятность того, что наркоз и последующее состояние вашей жены повредят ребенку. Я бы советовал вам обзавестись потомством года через три, не раньше. Конечно, прерывание беременности запрещено, но в данном случае имеются все показания для этого, и мы без труда получим разрешение. Разумеется, при вашем согласии и согласии вашей жены.
— А нельзя подождать с операцией до тех пор, пока ребенок родится? — спросил Дилан, все еще не придя в себя после услышанного.
— Тогда, боюсь, будет слишком поздно.
— Она уже знает об этом?
— Нет, я ей ничего не говорил. Я думал, вы обсудите это вместе, — сказал доктор Жальбер.
— Проводите меня к ней, — попросил Дилан.
Облаченная в белую больничную сорочку, Нелл выглядела хуже, чем прежде; она казалась давно и тяжело больной. Издали ее лицо смотрелось бледной маской, маской без глаз, усыпанной веснушками, словно золотыми блестками, и обрамленной медными волосами.
— Здравствуйте, Нелл. Это я, — сказал Дилан, присаживаясь на стул. — Я хочу знать, как вы себя чувствуете?
62 
