очень нудно 
22 
— Пошли со мной. Мое предложение не предусматривало, что ты будешь выставлять себя напоказ перед…
— Перед кем? Перед Винди? Кто он, этот старикашка?
— Нет, конечно же. Он работает здесь еще с тех пор, когда меня не было на свете. Я говорю не о нем.
— Тогда кого же ты нанимаешь? Убийц, грабителей, насильников? Это абсурд! — Трейси сложила руки на груди.
— Боже правый, — сказал Мэтт, тяжело вздыхая. — Пожалуйста, обрати внимание на то, что я тебе сказал. Я доверю свою жизнь половине этих ребят. Но некоторых я очень плохо знаю, потому что они только сезонные рабочие. Другие кочуют от ранчо к ранчо. Я проверяю их мышцы, а не моральные устои. Мне наплевать, что они делают в свободное от работы время, если они справляются со своими обязанностями в течение дня. Но одна вещь очевидна — их не остановить, если они захотят побаловаться с тобой.
— Для забав нужны двое, — возразила Трейси.
— Совсем не обязательно. Слушай, не могу же я на каждом повесить табличку с надписью, хороший это человек или плохой. С сегодняшнего дня ты будешь ждать, когда я освобожусь. Ты можешь поболтать с Винди, но когда появятся остальные парни, убирайся из амбара подобру-поздорову.
— Ну… пф…
— Трейси, — сказал Мэтт, и голос его потеплел. — Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Просто послушай меня, ладно?
— Хорошо, — она вздохнула, прикрывая лицо руками. — Ты ведь хозяин этого ранчо.
— А по ковбойскому кодексу никогда и ни при каких обстоятельствах не спорь с хозяином, — сказал Мэтт, медленно опуская голову.
Поцелуй был долгим и крепким, и когда Мэтт крепко прижал ее к себе, Трейси почти растворилась в его объятиях. Он нежно поддерживал ее за спину одной рукой, в то время как другая гладила ее шею. Его рот как бы наказывал за что-то, целуя ее яростно, потом вдруг стал нежным и страстным, а его язык начал исследовать самые сокровенные уголки ее рта. Ее руки томно прошлись по его груди, обняли за шею, прижимая Мэтта к себе.
Чувства Трейси были обострены до предела. Она ощущала аромат лосьона после бритья, терпкий запах пота и знакомый уже запах лошадей. Она почувствовала, как сильные мышцы бедер Мэтта прижимаются к ней, а его рука скользит по ее ягодицам, отчего их близость становится еще больше.
Боже, как же чудесно было находиться в сильных руках Мэтта, думала Трейси. Он, казалось, пробуждал к жизни самые сокровенные части ее тела, о существовании которых она даже не подозревала. Она только сейчас с некоторым изумлением обнаружила эти тайники своей личности и глубину своих чувств, и ей хотелось понять и познать их до конца.
— Трейси, — пробормотал Мэтт, медленно отступая назад. — Сейчас не время и не место для этого.
— Что? — мечтательно прошептала она.
— Привет, — засмеялся он.
— О! Да! Да! Конечно! — сказала она, приглаживая волосы.
— Увидимся позже, — сказал он, вздохнув.
— Хорошо, Мэтт. Я сейчас пойду встречусь с твоим отцом, если он уже проснулся.
— Отлично, — Мэтт бодро поцеловал ее и направился к амбару.
— Уже можно выходить? — раздался голос рядом.
— Элси! — выдохнула Трейси, когда домоправительница показалась из-за дерева.
— Я шла из сада, — сказала Элси, подходя к тому месту, где стояла Трейси, лицо которой теперь пылало явно не от загара. — Я не хотела мешать вам.
— Я… ну, понимаешь… я…
— Я говорю правду, — весело рассмеялась Элси. — Мое старое сердце затрепетало от радости, когда я увидела, как Мэтт целует тебя, Трейси. Он уже давно должен был найти такую женщину, как ты. Ты не уступаешь ему, высказываешь свое мнение и, вообще, одному Богу известно, какая ты маленькая лапочка. Ты честная и открытая. Ты совсем не такая, как многие из тех, кто старался изо всех сил забросить сюда удочку.
— Элси, я…
— Ты влюблена в Мэтью, дорогая? — нежно спросила Элси.
— Я ведь только что встретила его.
— Не имеет значения, когда встретила. Я знала своего Билли три часа и четырнадцать минут, когда поняла, что пропала. В любви часы не помощники. Она приходит и берет сразу за сердце — и это все, что важно.
— Элси, я никогда не имела дела с такими мужчинами, как Мэтт, — тихо сказала Трейси. — Я чувствую себя с ним, как… И все это кажется смешным.
— Почему?
— Потому что я скоро вновь сяду в самолет с этой пугающей пустотой в душе. Самая умная вещь для меня — это держаться от него подальше.
22 
