Последние отзывы

  129  

Трудно сказать. В уникальном случае Рут лучший присяжный не обязательно должен быть одного с нею цвета кожи.

Я ставлю знак вопроса в верхней части анкеты — этот вариант нужно будет рассмотреть позже. Я медленно еду по микрорайону, внимательно глядя, не окажутся ли поблизости играющие на дороге дети, потом сворачиваю к обочине, останавливаю машину и звоню на сотовый Говарда.

— Ну? — спрашиваю я, когда он поднимает трубку. — Как дела?

— Э-э-э… — говорит он. — Я застрял.

— Где?

— Восточный берег.

— Что случилось?

— Здесь закрытый район. Огорожен забором. Но он невысокий, можно заглянуть, если выйти из машины, — говорит Говард.

— Так выйди из машины.

— Не могу. Понимаешь, я еще в колледже завел себе правило не выходить из машины, пока не увижу неподалеку счастливого, живого черного человека. — Он вздыхает. — Я жду уже сорок пять минут, но, кроме белых, никого в этой части Нью-Хейвена не увидел.

Ничем плохим Рут это напрямую не грозит.

— Ты что, не можешь просто выйти и заглянуть за забор? Проверь, нет ли у нее на лужайке знака «Трамп».

— Кеннеди, здесь повсюду знаки «присмотр за соседями». Что, по-твоему, произойдет, если они увидят черного парня, который пытается заглянуть за забор?

— Ок, — говорю я, смущаясь, — я поняла.

Я смотрю в окно на троих детишек, прыгающих по кучам листьев, и думаю о маленьком черном мальчике, которого видела в «Президентских садах». Эд на прошлой неделе рассказывал мне, что защищал двенадцатилетнего мальчика, устроившего перестрелку с двумя семнадцатилетними, и обвинение настаивало на том, чтобы судить всех троих, как взрослых.

— Через час встречаемся у дома 560 на Теодор-стрит в Ист-Энде. И, Говард, когда приедешь туда, можешь спокойно выходить из машины, — говорю я. — Я там живу.

Я аккуратно опускаю пакет китайской еды на рабочий стол в своем домашнем кабинете.

— У меня тут вкусности, — говорю я, доставая лапшу ло мейн.

— У меня тоже. — Говард указывает на стопку только что распечатанных документов.

Сейчас десять вечера, и мы устроили лагерь в моем доме. Я оставила здесь Говарда на день, чтобы он искал в сети кое-какую информацию, пока я с Одетт обменивалась пачками анкет. Несколько часов я боролась с пробками, прощупывала потенциальных присяжных, штудировала списки истцов и ответчиков в суде, проверяя, не привлекался ли кто-нибудь из кандидатов к уголовной ответственности и не имеет ли родственников, которые привлекались.

— Я нашел трех парней, обвинявшихся в домашнем насилии, женщину, чью мать судили за поджог, и милую старушку, у внука которой в прошлом году прикрыли мет-лабораторию, — сообщает Говард.

Экран компьютера мерцает, озаряя лицо Говарда зеленоватым светом, когда он просматривает страницу.

— Ладно, хватит, — говорит он, открывает пластиковый контейнер с супом и отхлебывает через край. — Боже, я умираю с голоду! Так вот, можно нарыть грязи на «Фейсбуке», но это смотря какие настройки конфиденциальности там включены.

— LinkedIn пробовал?

— Да, — говорит он. — Это золотая жила.

Он указывает на пол, где разложил анкеты. Каждая с приколотой степлером распечаткой.

— Этот парень? Нам он нравится, — говорит Говард. — Он социальный педагог в Йеле. Но это еще не все! Его мать — медсестра. — Я поднимаю руку, он бьет по ней ладонью. — А это мой второй фаворит.

Он передает мне анкету. Кэндис Уайт. Сорок восемь лет, афроамериканка, библиотекарь, мать троих детей. Она похожа скорее на подругу Рут, чем на просто удобного для защиты присяжного.

Ее любимое ТВ-шоу «Уоллес Мерси».

Я бы не хотела вовлекать преподобного Мерси в дело Рут, но люди, которые смотрят его, безусловно, проникнутся сочувствием к моей клиентке.

Говард продолжает перечислять находки:

— У меня есть три члена АСЗГС^[39]. А эта девушка ведет блог, посвященный Эрику Гарнеру^[40], под названием «Я не могу дышать».

— Хорошо.

— На противоположном полюсе, — рассказывает Говард, — этот милый джентльмен, дьякон своей церкви, сторонник Рэнда Пола^[41] и отмены всех законов о гражданских правах.

Я беру анкету из его рук и ставлю красный крестик на имени наверху.

— Есть два человека, писавших о сокращении финансирования социального обеспечения, — продолжает Говард. — Не знаю, что с этими делать.

— Положи их в среднюю стопку, — отвечаю я.

  129