226 
Подняв на Синнию ввалившиеся от горя глаза, дракониха кивнула. Королева растворилась в рассветных лучах солнца, а Нидхуг все так же продолжала плакать.
— Где ты была? — обратился к Синнии Диллон, когда она появилась в их спальне. — Я проснулся и увидел, что тебя нет. А потом услышал, как ты зовешь меня.
Синния рассказала ему о том, что случилось.
— Сегодня ночью мы с Нидхуг проснулись одновременно от тревоги, ведь у нас очень тесная связь. О, Диллон, она просто обезумела от горя. Ее сердце разбито. Я боюсь, что она не переживет этой трагедии. Ахура Мазда поступил с Нидхуг очень жестоко, и я рада, что она его убила. Но я никогда не думала, что дракониха способна на такое. Как нам облегчить ее горе?
— Сирило, дядя, приди ко мне. Приди ко мне сквозь трещину в стене! — произнес Диллон вслух заклинание.
— Зачем ты вызвал меня так рано, племянник? — спросил принц Лесного королевства Сирило, показавшись в спальне. — О, Синния тоже здесь! Неужели ты хочешь, чтобы я к вам присоединился? Вот уж никогда не думал, Диллон, что ты согласишься делить красотку Синнию со мной.
И Сирило шутливо ему подмигнул.
— Думаешь, я позвал тебя за этим? Не дождешься! — ухмыльнувшись, проговорил Диллон. Но тут же лицо его приняло серьезное выражение. — Нидхуг пережила страшную трагедию. Расскажи ему, Синния.
И Синния опять повторила свой рассказ. Дослушав ее историю до конца, Сирило страшно побледнел. А потом сказал лишь одну фразу:
— Я немедленно отправляюсь к ней.
Сирило выбежал на балкон и превратился в прекрасного золотисто-голубого дракона. Расправив свои золотисто-серебристые крылья, он взмыл в утреннее небо и через мгновение пропал из виду.
Когда Сирило достиг пещеры в Белии, он увидел, что Нидхуг сидит на ее пороге и безутешно плачет. Дракониха посерела от горя, и холодное сердце Сирило сжалось от боли. Он подошел к своей возлюбленной и нежно коснулся ее лапой.
— Нидхуг, — проговорил он. — Я здесь.
Она подняла на него полные слез глаза.
— Сирило! О, Сирило, мое сердце разбито. Мой ребенок! Мой ребенок погиб! — всхлипывая, проговорила она.
Сирило прижал ее к себе.
— Я не могу вынести твоего горя, любовь моя, — проговорил он. — Я ничего не смогу изменить, Нидхуг, но могу сделать тебя снова счастливой.
— Как? — всхлипнув, спросила Нидхуг и теснее прижалась к его груди, покрытой золотисто-голубыми чешуйками.
— Я мог бы подарить тебе еще одно дитя, если ты не возражаешь, — нежно проговорил Сирило.
— Но феи дарят детей только тем, кого по-настоящему любят, — прошептала Нидхуг.
226 
