8 
Сара Куртис была едва ли не бледнее своего белого платья, и не успела она войти, как сразу же схватилась за столик, чтобы не упасть. Мгновенно вскочив, Хана ее поддержала и озабоченно нахмурилась:
– С тобой все в порядке?
Ева удивленно моргнула. Обматывающие маму километры тюля удачно скрывали бледность, но стоило ей впервые увидеть этот наряд, как она буквально лишилась слов, и все хвалебные оды неповторимому платью пришлось петь одной Хане. И каким-то непостижимым образом ей при этом даже удавалось звучать вполне искренне. Что ж, видимо, подруга оказалась куда лучшей актрисой, чем думала Ева, потому что наряд был не просто ужасен, но и совершенно неподобающ. С чего мать вдруг вздумала изображать из себя принцессу?
– Все хорошо, просто мне нужно немного румян. – Под понимающим взглядом Ханы Сара вздохнула. – Ладно, я пока не хотела вам говорить, всего двенадцатая неделя и…
Ева все еще не могла отвести глаз от чудовищного платья. Наверное, оно весит целую тонну. И как только кто-то может мечтать о подобном убожестве? Ладно еще, когда в нечто подобное выряжаются молоденькие девочки, но мама, в ее сорок-то с лишним лет…
– Шлейф вполне можно убрать, – предложила практичная Ева, внутренне собравшись и решив, что сегодня нужно просто пережить, а потом, когда их отношения с Чарльзом неизбежно начнут портиться, быть рядом и поддерживать.
– Если бы все было так просто, – улыбнулась Сара. – С тобой, дорогая, меня никогда по утрам не тошнило, но сейчас… – Закатив глаза, она приняла стакан воды и кивком поблагодарила Хану.
Тошнило по утрам?.. Ева еще раз моргнула. Она ослышалась? Но ведь по утрам тошнит только… беременных!
Чувствуя себя так, словно с размаху врезалась в кирпичную стену, Ева резко села на подоконник. Дрожащей рукой потерев шею, она смотрела, как подруга проходится кисточкой по щекам Сары.
– Вот так уже лучше, – улыбнулась Хана.
– Мам, ты беременна? Но как?.. – Две пары точеных бровей насмешливо поднялись, и Ева густо покраснела. – Ладно, это хотя бы все объясняет.
– Что объясняет?
Ева лишь головой покачала, наконец-то поняв, с чего вдруг богатый мерзавец не просто публично объявил о своей связи с поварихой, но и решил жениться на тайной любовнице. Во внезапную вспышку любви она ни за что не поверила бы, но возможный наследник… Что ж, это меняет дело.
Правда, Хана почему-то совсем не переживала, что ее могут лишить наследства, а явно радовалась грядущему пополнению семейства.
– Я знала, – улыбнулась она, осторожно вытирая слезы с глаз своей будущей мачехи. – Человек, придумавший водостойкую тушь, заслуживает медали, правда, Ева никогда этого не поймет. – Хана с завистью посмотрела на длинные густые ресницы подруги, которые не требовали никаких дополнительных ухищрений, и снова повернулась к Саре. – Я вчера говорила Камилю, что ты можешь быть беременна, но он ответил, что просто потому, что я… – Резко замолчав, она прикрыла губы ладонью. – Я не должна никому говорить, пока Камиль не сообщит дяде, этот дурацкий протокол… Но вы же никому ничего не скажете, правда?
– Дорогая, Камиль наверняка на седьмом небе от счастья! – Сара крепко обняла свою будущую падчерицу, а водостойкая тушь снова подверглась серьезному испытанию.
– Мы оба счастливы, но Камиль ведет себя так, словно я вдруг стала стеклянной. Он мне вообще ничего делать не разрешает и скоро с ума меня своей заботой сведет, – улыбнувшись, призналась Хана.
Каждый раз, когда подруга произносила имя мужа, Ева невольно отводила глаза, чувствуя себя так, словно за кем-то подглядывает. Наслушавшись вздохов о прекрасном принце, она готова была его принять, потому что не сомневалась, что он так же без ума от Ханы, как и она от него, но циничная натура против воли заставляла ее гадать, сколь долго продлится этот медовый период…
– Вы обе ждете детей, – объявила Ева, все еще не успев переварить свалившиеся на нее новости.
– Разве не здорово? – Сара звонко хлопнула в ладоши. – Наша семья скоро пополнится.
– Настоящая дружная семья, – мечтательно протянула Хана.
Понимая, что ей тоже нужно что-то сказать, Ева кашлянула и едва слышно выдохнула:
– Невероятно.
А ведь когда-то давным-давно она не спала ночами, мечтая о настоящей семье… Но быстро поняла, что без отца, во всяком случае такого, который отказывается признавать твое существование, гораздо лучше. По крайней мере, ей, в отличие от большинства одноклассников, не пришлось смотреть, как родители без конца ссорятся и в итоге все равно разводятся. У мамы же, до того как она стала работать на Чарльза Латимера, даже любовников не было.
8 
