49 
Я посмотрел на мегеру.
— Вы, вон из палаты! — перевел взгляд на санитаров, — Вы — позовите профессора!
Я так смотрю, никто не шевелился.
— Быстро!
Через мгновение палата опустела. Я смотрел на свое персональное солнце, силы ушли на этих придурков. Дуся присела рядом на край кровати, рука машинально потянулась к ней.
— Привет, — прошептала она, наклоняясь ближе.
Я с трудом приподнял руку, нежно коснулся ее щеки, стирая слезу.
— Привет, — голос был еще хриплым.
— Если ты так сделаешь еще раз, я тебя сама лично поколочу! — плача, угрожала она, — Ты знаешь, как ты меня напугал?!
— Прости, я не хотел, — прошептал я, притягивая к себе ее пальцы и целуя их, — Потапова, значит?
— Это профессор Власов предложил, иначе меня бы не пустили… — скромно сказала она, краснея и смущаясь, — И Артур Альбертович дал добро…
— Ну раз Артур Альбертович не против, то тогда конечно! — рассмеялся я, отчего появилась резкая боль в груди. Я поморщился.
— Тебе нельзя шевелиться, и смеяться наверно тоже. Сейчас придет профессор и тебя посмотрит, — она встала.
— Сидеть, — тихо прошептал я, чувствуя, что силы совсем на исходе.
— Тихо, не разговаривай, — прошептала она, нежно прикасаясь к моим губам. Я улыбнулся. Заметил круги под глазами, впалые щеки, лицо осунулось. Заставил я переживать и нервничать свой Лучик!
— Ты когда спала в последний раз? — строго спросил я.
— Не важно, — ответила она, не отводя от моего лица глаз.
— Сколько я был в отключке?
— Вместе с операцией?
Я кивнул.
— Два дня.
— Значит, если мне правильно подсказывает интуиция, ты не спала два дня? — она отвела взгляд. Я прав. Устало вздохнул, — Евдокия Потапова, позови своего любимого свекра. Он тут?
Дуся кивнула, доставая телефон.
— Да, Артур Альбертович! Ладно. Папа. Артем пришел в себя. Только что. Профессор еще не пришел. Артем хочет вас видеть. Ждем.
Она положила телефон, виновато посмотрела на меня.
— Папа? — спросил я, улыбаясь. Она опять покраснела.
— Это он настоял, а я не могу ему отказать, он такой настойчивый и милый старичок.
— Ты только ему не говори, — улыбнулся я, — что ты его старичком назвала.
Пришел профессор Власов, представительный мужчина, лет шестидесяти. Мило улыбнувшись Дусе, принялся меня осматривать. Удовлетворенно кивнув, встал.
— Значит так, молодой человек, завтра переведем в обычную палату. Состояние стабильное. Вас как будто ангел охранял, в рубашке родились? — улыбнулся доктор. Я посмотрел на Дусю. Да, меня и вправду ангел охранял, мой солнечный ангел.
— Доктор, можно моя жена сейчас уедет домой, а вечером вернется на ночь?
— Что-то мне подсказывает, что если откажусь, Вы за ней сами отправитесь. Рисковать здоровьем моего пациента я не могу, поэтому соглашаюсь.
— Артем, профессор знает, что мы не женаты, — тихо поправила меня Дуся.
— Милая, мы живем вместе, спим вместе, любим друг друга, а то, что мы не расписаны, это мы легко поправим, как только я встану на ноги. Так что ты моя жена, и не нужно спорить с мужем, — отчитал я ее. Она только кивала, не говоря не слова. Я обратился к врачу, — У меня еще одна просьба, тут какая-то Татьяна Валерьевна, выгоняет мою супругу. Можно как-нибудь ей попонятнее объяснить, что она не права?
— Уже, — засмеялся врач, — Выздоравливайте, я вечером загляну.
— Спасибо, до свидания! — улыбаясь, сказала Дуся. Я только кивнул.
Зазвонил телефон Дуси, она ответила.
— Это Артур Альбертович, — пояснила она, передавая мне трубку.
— Привет, пап!
— Привет, сын, ты чего под пули подставляешься? Хочешь меня без внуков оставить?!!
— Пап, угомонись! Все ведь обошлось!
— Ладно, сын. Как самочувствие?
— Завтра обещали в нормальную палату перевести. Так что, все нормально. Жить буду. Пап, у меня просьба, — я посмотрел на Дусю, внимательно следящую за мной, и поправляющую одеяло.
— Давай.
— Заберу свою сноху домой, пусть выспится, а вечером Катюха или кто-нибудь из ребят привезет.
Дуся уставилась на меня, замотала головой, шепча: — Нет, я останусь!
— Ладно, сын. Попробую уговорить!
— Пробуй, она только что сама сказала, что не может тебе ни в чем отказать!
— Ни в чем, говоришь? — хитро спросил отец.
— Ага. И еще, — уже шепотом добавил я, — Она сказала, что ты — милый старикан.
49 
