очень нудно 
58 
Хелен осмелилась взять слабую руку графа, которая представляла собой набор вен и костей, облачённый в дряблую кожу.
— Мне жаль, что здесь нет Тео, — смиренно проговорила она. — Я знаю, что не та, кого бы ты хотел видеть в последние часы. Я сожалею и об этом тоже. Но я не могу позволить тебе умереть в одиночестве.
Когда она закончила, в комнату зашёл Куинси, его тёмные, глубоко посаженные глаза блестели, слёзы катились по его белоснежным бакам на щеках. Без единого слова он занял скамеечку у окна, полный решимости дежурить вместе с Хелен.
В течение часа они наблюдали за графом, чьё напряжённое дыхание становилось всё слабее. Пока, наконец, Эдмунд, лорд Трени, не покинул этот мир в компании слуги и дочери, не имеющей ни капли его родной крови.
После кончины графа Хелен никогда не осмеливалась заговорить с Тео о её истинном отце. Хотя чувствовала, что он должен был знать. Именно по этой причине Тео не хотел выводить её в свет, а его собственное отношение к ней напоминало пренебрежение отца. Кэтлин и близнецам она тоже не смогла признаться. Пусть в этом и не было её вины, но Хелен ощущала на себе позор незаконнорожденной. В независимости от попыток игнорировать этот секрет, он тайно угрожал выплыть наружу, словно ложка дёгтя, притаившаяся в бочке с мёдом.
Хелен сильно беспокоило то, что она ещё не рассказала об этом Рису. Зная, как сильно ему нравится идея о женитьбе на благородной леди, ей будет крайне сложно признаться в том, что она не Рэвенел. Рис будет разочарован и станет хуже о ней думать.
Но всё же… он имеет право знать.
Тяжело вздохнув, Хелен упаковала остальные журналы в сундук. Кинув беглый взгляд на пустую полку, она заметила маленький бледный свёрток, втиснутый в пыльном углу. Нахмурившись, она опустилась на локти и потянулась в книжный шкаф, чтобы его достать.
Комок пищей бумаги.
Усевшись, она осторожно развернула смятый листок и в написанных строчках узнала почерк матери. Слова в предложениях клонились книзу, и промежутки между ними были больше, чем должны быть.
Мой дорогой Альбион,
С моей стороны глупо обращаться к твоему сердцу, когда я сомневаюсь в его существовании. Почему от тебя не приходит ни слова? Что до твоих обещаний? Если ты меня покинул, не сомневайся, Хелен никогда не будет любима своей собственной матерью. Я наблюдала, как она хнычет в колыбели, и не смогла заставить себя дотронуться до неё. Она должна плакать в одиночестве, без утешений так же, как я сейчас, забытая тобой.
Я не буду соблюдать приличий. Моя страсть не поддаётся здравому смыслу. Возвращайся ко мне, и я клянусь, отослать ребёнка. Я расскажу всем, что она больна и должна расти в тёплом и сухом климате с няней. Эдмунд не будет возражать, он будет слишком рад её отсутствию.
Ничего не нужно менять между нами, Альбион, до тех пор пока мы осторожны.
На этом письмо обрывалось. Хелен посмотрела другою сторону листка, но та была пуста.
Она обнаружила, что прижимает мятый прямоугольный лист к полу ладонью. Хелен ощущала пустоту внутри, дистанцируясь от множества чувств, не желая ни признавать их, ни изучать.
Альбион.
Никогда она не хотела знать имя отца. Но не могла не задаваться вопросом, каким человеком он был. Жив ли ещё? И почему Джейн так и не дописала письмо?
— Хелен!
Неожиданный возглас заставил Хелен вздрогнуть. Она машинально подняла голову и увидела, что в комнату вбежала Кассандра.
— Почту доставили! — воскликнула сестра. — Из универмага пришёл целый ящик! Лакей заносит его в приёмную внизу. Пошли со мной, мы хотим… — она замолчала, нахмурившись. — У тебя всё лицо красное. Что случилось?
— Это из-за пыли от книг, — проговорила Хелен. — Я упаковывала мамины журналы и жутко расчихалась.
— Может закончишь с этим позже? Пожалуйста, дорогая Хелен. Мы так хотим открыть твои подарки. На некоторых коробочках надпись: «скоропортящиеся», и мы думаем, что это могут быть конфеты.
— Я спущусь через несколько минут, — рассеянно ответила Хелен, незаметно пряча письмо под складкой юбки.
— Помочь тебе с книгами?
— Спасибо, дорогая, но лучше я сама.
Кассандра вздохнула и мечтательно сказала:
— Ждать так тяжело.
Взгляд Хелен задержался на сестре, она заметила, что Кассандра перестала выглядеть по-детски нескладно и начала удивительным образом напоминать Джейн, её безупречное телосложение, губки бантиком, волосы цвета солнечного света и голубые глаза, обрамлённые густыми ресницами.
58 
