78 
Он нажал на кнопку звонка, прижав ее надолго, отпустил, досчитал про себя до пяти, снова нажал и долго не отпускал. Отошел от двери, прошелся по крылечку вправо-влево, всей своей фигурой выражая нетерпение. Отметил: кто-то наблюдает за ним из окошка рядом с дверью, из прихожей — штора колыхнулась едва-едва, но ошибиться он не мог. Так. Они его видят — одинокого бонвивана в безукоризненном смокинге, видят его машину, моментально сообразили, что он один. Легко представить, как сейчас кто-то по ту сторону двери лихорадочно соображает: что делать? Не открывать? А если это старый знакомый, которого просто нельзя не впустить в дом даже за полночь? Если о его приезде хозяева знали заранее, и он, постояв перед запертой дверью, встревожится, начнет по телефону названивать, а то и в полицию отправится? Предположим — надеемся! — что обитатели дома живы, всего-навсего связаны. Расспрашивать их о странном госте получится слишком долго. Мазур на их месте выбрал бы другое: впустить, дать по башке, порасспросить, кто таков, откуда взялся и знает ли кто-нибудь, куда поехал…
Ага! В прихожей вспыхнул неяркий свет — ну да, не светильник под потолком, а бра слева от входа. Мазур вновь затрезвонил, длинно, требовательно. Кто-то рассматривал его в небольшое, забранное изнутри решеткой окошечко на высоте человеческих глаз.
И тут же раздался звук отодвигаемого засова — ага, решили впустить… Мазур заранее состроил широкую пьяноватую улыбочку и потянул на себя дверь, не дожидаясь, пока ее распахнут полностью. Громко проворчал по-английски:
— Ну наконец-то…
Открывший ему дверь отступил на пару шагов. В тусклом свете его прекрасно можно было рассмотреть: белый, лет сорока, крепкий широкоплечий парнище в приличном костюме. Оружия в руках нет, но вот клифт слева что-то подозрительно оттопыривается…
Мазур решительно вошел и захлопнул за собой дверь. Незнакомец — сохраняя равнодушное лицо — спросил что-то по-французски.
— Ни черта не понимаю, парень, — сказал Мазур нетерпеливо. — По-английски умеешь?
Они оказались один на один — в небольшой, прекрасно ему знакомой прихожей попросту не нашлось бы укромного места, куда может спрятаться кто-то еще: вешалка, стойка для зонтиков и тростей, два кресла, столик, лестница на второй этаж, справа дверь в крыло для прислуги…
— Простите, сэр, что вам угодно? — осведомился незнакомец.
— То есть как? — недоуменно воскликнул Мазур. — Мы собирались с мадемуазель Татьяной… — он сделал паузу, убрал с лица беззаботную ухмылку, нахмурился и громко, сердито спросил: — Черт, а вы вообще кто? Откуда взялись? Новый швейцар, что ли?
— Да, вот именно, — ответил незнакомец, моментально уцепившись за последнюю фразу. — Я только сегодня поступил на место…
— Ну да, ну да… — ворчливо произнес Мазур. — От старого черта не было никакого толку… Так что же вы стоите как монумент? Немедленно доложите мадемуазель, что приехал господин Киркпатрик. Она что, не предупредила? Мы же условились… — он прибавил в голос барственного высокомерия: — Что вы стоите, болван? Ступайте!
«Сейчас вмажет, — подумал он. — Дальше просто нельзя тянуть, пора что-то делать. Дверь закрыта…»
Ага!
Моментально определив, куда пойдут удары, Мазур уклонился, отбил левым запястьем ладонь незнакомца, нацелившуюся было ему в горло, ушел от удара ногой, ответил парочкой молниеносных выпадов. Не глядя, не поворачиваясь к двери, пинком левой ноги распахнул ее настежь, успел подхватить падающего, разок добавил для надежности, выхватил пистолет и переместился вправо, откуда мог видеть лестницу чуть ли не до самого верха.
В дверь вереницей влетели остальные, размыкаясь вправо-влево, двое кинулись к двери направо. Оказавшийся прямо напротив лестницы Лаврик «щучкой», головой вперед кинулся на пол, перекатился, вскинул пистолет, дважды нажал на курок пистолета с глушителем. По ступенькам что-то загрохотало — это катился «узи» с глушителем, а следом кубарем свалился его хозяин. Еще по тому, как он падал, мотаясь куклой, было ясно — мертвее не бывает…
Чернокожий, ага. Наверняка тот самый… Они взлетели по лестнице, бесшумные, как привидения и стремительные, как атакующие гепарды. Ни одна ступенька не скрипнула, и дело не только в их мастерстве — умели строить довоенные французы, этого у них не отнять…
Оказавшись в коридоре, слабо освещенном двумя тусклыми лампочками вычурного бра, кинулись направо-налево, рассредоточились, проворно присев на корточки, — чтобы сбить с толку противника, наверняка заранее настроенного палить по мишеням высотой в человеческий рост.
78 
