5 
– Так это вы – доктор Э. Браун? – Мужчина выпрямился и недоверчиво оглядел ее с головы до ног.
– Все верно, – сдержанно подтвердила она.
«Странно, неужели мое имя о чем-то ему говорит?»
Ей становилось жарко под его пристальным взглядом.
– Доктор Элизабет Браун?!
Она проглотила комок в горле:
– Ну-у… да. Это ученое звание, я не доктор медицины.
«Зачем я что-то ему объясняю? И почему отвечаю?»
– А я ожидал увидеть здесь мужчину. Доктора Э. Брауна. – Грабитель, который на самом деле оказался не грабителем, с иронией покачал головой. – Значит, вы и есть тот самый доктор Э. Браун, который неделю назад послал по почте в Нью-Йорк срочное сообщение некоему Рогану Салливану о том, что его отец перенес сердечный приступ, сейчас очень плох и находится в больнице?
У нее буквально отвисла челюсть.
Слов нет! Доктор Браун, уважаемый преподаватель университета, изумленно разинула рот.
Ну конечно, откуда бы этому высокому темноволосому красавцу знать о ее письме, если он не Роган Салливан собственной персоной?
Стало быть, это сын Брэда Салливана! И по сведениям, полученным Элизабет от миссис Бэйнс, он не появлялся в родительском доме – и вообще в Корнуолле – больше пятнадцати лет…
Глава 2
Роган с иронией наблюдал, как потрясенная Элизабет Браун – доктор Элизабет Браун – в почти бессознательном состоянии двинулась к одному из табуретов.
– Чаю? – сочувственно предложил он.
Он с опаской подумал, что, вероятно, ей и впрямь лучше сесть, а то как бы она опять не грохнулась в обморок. Да и какую женщину не напугает глухой ночью звон разбившегося на кухне стекла? Разумеется, она посчитала, что в дом забрался грабитель. И только сейчас стало ясно, что это явился с визитом давно пропавший сын Брэда Салливана. С очень коротким визитом – как решил для себя Роган.
– Чай? Да… это было бы хорошо. Вы… м-м-м… получили и второе мое письмо?
– Нет, – коротко ответил он.
– Ох!
Губы у Рогана дрогнули. У нее было такое встревоженное лицо, что ему даже стало ее жалко.
– Я знаю, Элизабет, что мой отец умер.
Как можно было не заметить американского акцента? Вероятно, ее совсем очаровал красивый глубокий голос, вот и не заметила. Если бы он ее не загипнотизировал, она сложила бы два и два и поняла бы, что этот человек имеет какое-то отношение к Брэду Салливану. Что это и есть сын Брэда Салливана…
Роган угадал ее мысли и с горечью сказал:
– Не ищите внешнего сходства между мной и Брэдом, все равно не найдете. И никакого другого, слава богу.
– Я просто подумала, как жаль, что о смерти отца вы узнали от больничного персонала, – попыталась оправдаться Элизабет.
Он поморщился:
– Я в больнице не был. Просто позвонил, но мне сказали, что по телефону они никакой информации о состоянии Брэда не дадут. Хорошо, что адвокат оказался более общительным. Он сообщил мне о смерти Брэда и об инструкциях по поводу похорон.
Элизабет вздрогнула от жалости, ведь похороны через три дня.
– Мне очень жаль, что вы не успели добраться сюда до смерти отца…
– Что вы говорите!
Ей не понравилась его ирония, и она нахмурилась.
Роган пояснил:
– Если я правильно понял адвоката, Брэд точно знал, насколько болен, и непонятно, на чем он продержался последние несколько лет. Очевидно, за все это время Брэд Салливан так и не нашел времени, чтобы связаться с единственным сыном…
Единственный сын, как теперь знала Элизабет, смотрел на нее с каким-то уж очень дружелюбным видом. Теплый взгляд глаз цвета шоколада медленно скользил по голубой пижаме, то и дело задерживаясь на выступающей из-под хлопка груди.
Элизабет поерзала. Ей было неловко.
– Вы извините меня? Я на минуточку.
Роган вопросительно поднял брови. Поэтому она многозначительно добавила:
– Если мы продолжим разговор, то я хотела бы подняться наверх и накинуть халат.
– О, мы продолжим, – подтвердил он. – А не поздновато… в смысле благопристойности?
Элизабет невольно подумала о том, каково было бы оказаться в таких сильных руках в одной только тонкой пижаме… Щеки ее зарумянились, и она встала.
– Думаю, в халате я все-таки чувствовала бы себя комфортнее, – твердо сказала она.
– Ну и прекрасно, – равнодушно согласился Роган и отвернулся, уверенный, что благонравный доктор поднимется наверх, чтобы надеть какую-нибудь дневную одежду.
5 
