Последние отзывы

  87  

— Ой да знаю я, как они его искали! — презрительно отмахнулась Степановна. — Часок побродили по хвощу у самой вышки, потыкали в ил шестами, на том все и закончилось.

— Не, Кэм говорил, что у Брайана какое-то специальное оборудование есть, — припомнил Женька.

— Ну да — шесты и рыбацкие сапоги! — Старуха в раздумье пощипала одинокий черный волос, торчащий из родинки на подбородке, и решительно объявила: — Вот что, Леший, придется нам брать это дело в свои руки! Иначе толку не будет.

— Что?! Эй, я лесник, а не шериф! У меня своя работа, у него своя, на фига нам друг у друга под ногами путаться?

— Да закрыл он расследование, — с досадой бросила старуха. — еще позавчера. А девчушку в тот же день кремировали, так что концы в пепел.

— Ну а зачем тянуть-то, — смущенно пробормотал Женька. — Все ж ясно.

— Кроме того, кто убил Даер и за что именно! — свирепо, как прапорщик на тупого новобранца, рявкнула Степановна. — Найдем бинокль — найдем и снимки, которые она сделала перед смертью.

— Но раз ее убили из-за бинокля, то убийца наверняка унес его с собой! — попытался подловить бабку лесник, однако попался сам.

— Вот-вот, и, если мы его не найдем, значит, так оно и есть! Но наша Лизка непременно постаралась бы отомстить за себя даже из гроба, а Даер была из того же теста.

— Это вы к чему?

Степановна принялась воодушевленно, помогая себе руками, излагать свою версию: Даер видит приближающегося к вышке человека — возможно, вооруженного, громко обещающего непрошеной папарацци долгую и мучительную смерть. Испуганная, но не потерявшая самообладания девушка зашвыривает бинокль с компрометирующими снимками в озеро, чтобы не достался врагу, вскакивает на перила и прыгает как можно дальше, надеясь нырнуть в воду и спастись. Но там оказывается слишком мелко, Даер ломает спину, какое-то время барахтается в хвоще, а злодей наблюдает за этим с берега и, убедившись, что жертва умерла, уходит, не запачкав рук и не оставив улик.

Лесник впечатленно содрогнулся.

— Но тогда бинокль точно в омуте, и достать его оттуда невозможно.

— А если нет? Вот ты сам знаешь их расположение?

Женька пожал плечами. Ну, примерно знает, но их точные границы видны только в межсезонье, когда планктон над ними уже или еще окрашен в красный цвет, а вокруг зелень.

— Может, он где-нибудь на краешке лежит, всего в паре метров от поверхности, — напористо продолжала Степановна. — Только подплыть да взять.

— Ага, взять! В такой воде и здоровый человек больше десяти минут не продержится!

— У тебя же киборг есть, — так беззастенчиво напомнила старуха, словно того «выделили» леснику специально для помощи населению.

— А если он сломается?!

— Ничего ему от пары нырков не сделается, да и тебе тоже. Привяжем вам к ногам по веревке и, если что, вытащим.

Женька вспомнил, что в таких случаях психиатры советуют поискать в бреде сумасшедших внутреннюю логику и попытаться воздействовать на нее.

— Не, ну нырять еще ладно, но ведь бинокль сперва надо найти! А тут парой нырков точно не обойтись.

— А на этот случай, — Степановна хищно улыбнулась, — у бабушки есть армейский подводный миноискатель! Мы им на Шебе броды проверяли, «видит» и металл, и пластик, и любую электронику.

— А армейской подводной лодки у вас нет? — мрачно пошутил Женька.

— Только обычная, надувная, — с сожалением призналась старуха. — И тяжеленная, зараза, поэтому придется тебе за ней залететь, на своем горбу я ее до озера не допру — силы уже не те. Так что закругляйся с шопингом, и погнали!

Женька понял, что психиатр из него еще хуже, чем лесник.

— Никуда я не погоню, вот еще!

— То есть ты такая же ленивая равнодушная задница, как и остальные? — вкрадчиво уточнила старуха.

— Нет! Я просто не хочу этого делать!

Степановна очень обидно рассмеялась.

— Сам-то понял, что сказал?

— Давайте хотя бы после обеда! — попытался заюлить, а там и вовсе сорваться с крючка. Женька. — Когда вода немного прогреется!

— Она там даже после ядерного удара не прогреется, только разница с воздухом больше станет и точно судороги словишь. Наоборот, надо сейчас лететь, по холодку.

— Ну вечером…

— А вечером тени лягут, и ни черта не видно будет. Давай, Леший, не дрейфь! — Степановна отечески (для матери рука уж больно тяжела) хлопнула лесника по плечу. — Есть работа, а есть гражданский долг, и он важнее!

  87