158 
— Это на тебя не похоже. Клинтон. Ты не должен сдаваться.
— Я люблю смотреть правде в лицо, Сэйра. Это всегда было моим жизненным принципом. Через два дня меня не станет. Они не могут избавить меня от этого яда. Они всего лишь замедляют убийственные процессы, не более того.
— Клинтон, послушай. Ты всегда хотел ребенка, правда? Мне кажется, у меня будет ребенок.
Радостная улыбка озарила его лицо.
— Это тебе на память обо мне.
— Мне не нужны никакие напоминания. Тебя невозможно забыть, даже если тебя нет рядом. Но ты будешь рядом. Будешь.
— Я покидаю тебя, Сэйра. Я не хочу делать вид, что это не так. Я прожил хорошую жизнь. Я делал все, что хотел, и брал все, что мне нравилось. Мой уход сделает тебя только счастливее. Я рад, что он приехал. Из самой Индии, насколько я понял. Что ж, занавес падает, и мое представление окончено. Сэйра, прости…
— Мне нечего тебе прощать, Клинтон.
— Избавь меня от этих клише, Сэйра. Тебе есть что прощать. Я вынудил тебя стать моей женой. Я не был тебе хорошим и верным мужем. И я никогда им не стал бы. Я полигамен от природы, эдакое дикое животное из джунглей. Я брал то, что хотел, и тогда, когда я этого хотел… но рано или поздно за все приходится платить.
— Но ты пожертвовал собой ради меня. Если ты умрешь, ты это сделаешь вместо меня.
На его лице появилась тень его былой веселой усмешки.
— В этом не было ни малейшего благородства, — слабо усмехнулся он. — Я не смог бы обходиться без этих наших любовно-ожесточенных сражений.
Я сидела у его постели и думала о нашей совместной жизни. Еще я думала об Ануле. Теперь она его окончательно потеряла.
Он лежал в гробу в соседней с нашей спальней комнате. Я не могла поверить в то, что этот полный сил и энергии мужчина, мой враг и мой любовник, мертв. Я горько его оплакивала, хотя и понимала: то, что он сказал, было правдой. Я никогда не смогла бы быть по-настоящему счастлива рядом с ним. Да и было ли мне рядом с ним хорошо?
Я нуждалась в любви. Я всегда в ней нуждалась, особенно учитывая то, что я никогда ее не знала. Мне были нужны нежность и прочный фундамент, на котором я смогла бы построить свою семейную жизнь. И еще я тосковала по зеленым полям Англии, по ласковым солнечным лучам, согревающим, но не опаляющим, по шелестящему дождику, который никогда не идет по расписанию. Я хотела любоваться полянами лютиков, маргариток и бальзаминов. Но больше всего я хотела видеть рядом с собой друга, на которого смогла бы положиться, кто всегда дарил бы мне свою любовь и заботу. Я абсолютно точно знала, что мне нужно для счастья.
И все же я оплакивала Клинтона.
Завтра его похоронят. В этих краях похороны всегда стремительны. Эта комната опустеет, гроб отсюда вынесут, и я навеки потеряю своего гордого и сильного Клинтона.
Пока я стояла у гроба, прощаясь с Клинтоном, на нас спустилась ночь. Вдруг ручка двери начала поворачиваться, медленно, осторожно и бесшумно.
Дверь отворилась, и от ужаса у меня даже волосы на затылке зашевелились. В воцарившейся тишине было что-то непередаваемо жуткое. Я не знаю, чего я ожидала в этот момент. Потом я подумала: это Анула, она пришла за его телом. Я сделала шаг назад. В комнату кто-то вошел. Закутанная в накидку фигура, неразличимая в темноте.
Я опять подошла к гробу. Капюшон вновь пришедшей откинулся назад, открыв лицо.
— Селия! — прошептала я.
Она не ответила, а замерла у гроба, вглядываясь в мертвое лицо Клинтона.
Затем она тихо произнесла:
— Значит, это он умер.
— Я думала, что ты сейчас на корабле. Как ты попала в дом?
Эти практические детали не имели ни малейшего значения. Тем не менее это было первое, что пришло мне в голову.
— Я не могла уехать, не узнав, чем все закончилось. Я оставила себе ключ.
— Что это значит, Селия?
— Это значит, что тогда ты не умерла. Но ты это сделаешь сейчас.
Я сделала шаг к двери, но она оказалась там прежде меня. В руке она держала пистолет, дуло которого смотрело на меня в упор.
— Селия, ты сошла с ума!
— Мне часто говорили, что я похожа на мать. Он свел ее с ума… Сначала она не была так безумна. Они это сделали вдвоем… Он и твоя мать. И это ее убило.
— Селия, я знаю, кто ты. Ты дочь Эверарда Херрингфорда.
— Да, — кивнула она. — Твой друг все узнал, не так ли? Я прочитала об этом в письме, которое он тебе прислал. Мой отец застрелился из-за твоей матери. Но она за это поплатилась. Уж я об этом позаботилась. Какая же ты наивная, если поверила, что твоя чопорная тетя Марта способна на убийство.
158 
