7 
Она выпалила это разом.
— Главным церемониймейстером парада? — пораженно повторил он. — Нет.
Она понеслась дальше, как будто он ничего и не говорил:
— Я не надеюсь, что смогу достучаться до миллионов людей без бюджета. Но, Олив… мистер, офицер Салливан, вы можете. Вы сможете легко вернуть Праздник лета в Кеттлбэнд!
— Нет, — снова, уже тверже, сказал он.
— Быть копом в маленьком городке — это все-таки немного больше, чем арестовать какую-нибудь бедную старушку за воровство губной помады в супермаркете!
— Да, арест старушек в супермаркетах, — сухо сказал он, — примерно так можно охарактеризовать то, чем я сейчас с большим успехом занимаюсь. Раньше я занимался несколько другим.
Несмотря на каменное выражение его лица, Сара позволила себе легкую надежду. Ему не чуждо чувство юмора, и он, наконец, рассказал что-то о себе.
Она улыбнулась. Он попятился назад.
— Позвольте мне подумать над этим, — сказал Салливан настолько сухо, что она чуть не расплакалась.
Сара поняла, что это маневр отступления. Он пытался ускользнуть от нее. Все время, пока она преследовала его звонками, Сара была уверена, что стоит только объяснить ему, ради чего все затевается, и он согласится на ее просьбу.
— Нет времени на размышления, — сказала она. — Вы на пике популярности сейчас. — Она чуть помедлила. — Офицер Салливан, я умоляю вас.
— Мне не нравится спонтанность.
Его тон показал, что ему претило быть на пике популярности и его не трогали мольбы.
— Но вы же прыгнули в реку за той собакой. Что может быть более спонтанным?
— Кратковременное отступление от принципов, — резко ответил он. — Я же сказал, что подумаю над этим.
— Это означает — нет, — сказала она расстроенно.
— Ладно, значит, нет.
Что-то в его фигуре, во взгляде говорило о том, что он принял окончательное решение. Он никогда не будет размышлять много об этом, никогда не передумает. Она могла до посинения говорить с ним, оставлять ему на автоответчике тысячи сообщений, ходить к его боссу. Но он уже все решил.
— Извините меня, — сказала она натянуто.
Она наклонилась, подняла ревень, будто он мог защитить ее, и направилась к задней двери своего дома. Перед таким бессердечным мужчиной, как он, не было смысла плакать.
Когда она оглянулась назад, ей показалось, что он понял, как раздосадовал ее.
— Вам стоит попробовать джем из дички, — бросила она через плечо. — Он варится из диких яблок. Моя бабушка клялась, что он помогает от нервов.
Она открыла заднюю дверь и позволила ей захлопнуться. Эта дверь вела в небольшую прихожую, а потом на кухню. Ее встретил острый запах джема из ревеня, что она приготовила вчера. Все столешницы были завалены ревенем, ей нужно было сварить еще партию джема сегодня.
В это время года бабушка всегда делала свой весенний джем, который, как она говорила, придавал игривое настроение, лечил от старых душевных ран и вселял надежду. Но из-за разговора, который только что был, посмотрев на липкие лужицы, что остались после вчерашней готовки, и на кучи ревеня, с которым нужно было расправиться сегодня, Сара почувствовала далеко не надежду. Скорее, ужасную усталость.
Не найдя свободного места для растения, она бросила его на пол и осмотрела свою кухню. Нужно было перемыть весь ревень. Какая-то часть растений уже начала твердеть, и ее придется почистить. Ревень нужно было порубить и приготовить вместе со всеми остальными ингредиентами в такой огромной кастрюле, что Саре казалось, бабушка купила ее у каннибалов. Потом нужно было подготовить банки и этикетки. И в конце концов, доставить готовый продукт всем постоянным клиентам.
Она почувствовала усталость от одной мысли об этом. Вдруг в голову прокралось сомнение. Действительно ли это та жизнь, о которой она мечтала?
Ее бабушка занималась этим маленьким бизнесом до восьмидесяти семи лет. Она никогда не казалась задавленной им или уставшей. Сара поняла, что у нее сейчас переломный момент в жизни. Это заставляло размышлять о том, какое занятие или идея могли бы заполнить пустоту в душе.
Недовольная собой, Сара переступила через связку ревеня и подошла к шкафчику, в котором хранила телефонную книгу. Ладно. Он не собирается помогать ей. Наверное, это к лучшему. Ее жизнь была бы слишком связана с его, если бы он согласился использовать свою славу на пользу городу.
7 
