очень нудно 
59 
— Имя, — перебил полицейский, не сводя с меня холодного взгляда.
— Йейтс, — тихо ответил я, уставившись в столешницу. — Отец Одран Йейтс.
— Назовите по буквам.
Я назвал.
— Вам требуется медицинская помощь, мистер Йейтс?
— Пожалуй, нет. И я не мистер. — Я коснулся своего воротничка: — Отец Йейтс.
Полицейский что-то пометил в блокноте.
— Вы знаете, почему вы здесь? — спросил он.
— Потерялся мальчик. Он сказал, что его мать вышла на Уиклоу-стрит. Я хотел помочь ее найти.
— Вы его похитили из «Брауна Томаса», верно?
На мгновенье я онемел и только смотрел на него; стянуло живот, я испугался, что сейчас меня вырвет.
— Я никого не похищал, — негромко сказал я, стараясь не терять спокойствия в немыслимой ситуации. — Ничего подобного. Я пытался помочь мальчику отыскать его мать, вот и все. Малыш потерялся.
— Мать утверждает, что была неподалеку, рассматривала сумочки.
— Если так, я ее не видел.
— Вам не пришло в голову передать мальчика охране?
— Не пришло. Надо было сообразить. Малыш испугался. Плакал.
— Вы с нами уже имели дело, мистер Йейтс?
Он меня ненавидел. Все во мне презирал. Хотел причинить боль.
— С кем — с вами? — спросил я. — О чем вы говорите?
— В прошлом вы совершали преступления?
— Нет! — ужаснулся я.
— Случаи с малолетками?
— Я никогда не преступал закон. Я порядочный человек.
— Есть архив, — сказал следователь. — Я же могу проверить. Если вы что-нибудь утаиваете, лучше сказать сейчас.
— Проверяйте что хотите! — взвился я, разозлившись на несправедливые обвинения. — Я хотел помочь мальчику. Все. Ничего дурного я не умышлял.
— Ну конечно. — Полицейский вздохнул. — Вы никогда ничего не умышляете, правда?
Я сглотнул. Может, однажды с ним что-то случилось и теперь он отыгрывается на мне?
— Позвольте сходить в туалет, прошу вас.
— Выпивали, мистер Йейтс?
— За обедом выпил пива. Я встречался с племянником.
— Где он? — вскинул взгляд полицейский. — Сколько ему лет?
— Откуда мне знать, где он. Взрослый человек, ему двадцать шесть. После обеда мы разошлись каждый по своим делам.
— Вы много выпили?
— Одно пиво.
— Мы проверим, имейте в виду.
— Чего ее дернуло к этим сумкам? — спросил я.
— А как вы считаете? — вопросом ответил полицейский, мой полицейский. — Это магазин. Она делала покупки.
— Но почему она не смотрела за ребенком? Кайлу всего пять.
— Кайлу? — Следователь оторвался от своих записей. — Значит, вы спросили, как его зовут?
— Разумеется, спросил. — Я не понимал, что в этом дурного. — Вы тоже спросили мое имя. Разница лишь в том, что я обращался к нему по имени, которым он назвался.
— Вы обещали купить ему мороженое? Так?
— Он плакал. — Я чувствовал, что сам сейчас расплачусь. — Я хотел его утешить.
— Вы посулили ему мороженое, чтобы выманить из магазина?
— Нет. Я предложил его угостить уже на улице.
— А куда вы его повели?
— Он сказал, что мама вышла на Уиклоу-стрит, и я решил ее там поискать. Потом увидел вашего коллегу и хотел передать ему мальчика.
— Но не передали. Держали при себе.
— Мы до него еще не дошли! А потом из магазина вылетела мамаша. Пожалуйста, я очень хочу в туалет. Нестерпимо.
Следователь почеркал в блокноте и велел ждать на месте, словно я мог куда-то уйти. В одиночестве я провел мучительный час, пузырь мой, казалось, лопнет. Когда полицейский вернулся, я сидел в углу и плакал, уронив голову на руки.
— О господи! — злобно буркнул следователь и высунулся в коридор: — Джон, принеси ведро и швабру. Задержанный обоссался.
— Теперь вы довольны? — спросил я. — Рады, что так меня унизили?
— Заткнись и сядь на место. — Следователь показал на стул, с которого я перебрался в угол комнаты.
Брюки мои насквозь промокли, и пока дежурный подтирал лужу на полу, мой полицейский ненадолго исчез и вернулся с синими спортивными штанами с белыми лампасами.
— Вот, наденьте, — сказал он.
Я подчинился, стыдливо переодевшись. В мокром белье лучше не стало. Потом следователь записал мои личные данные и сказал, что свяжется со мной позже, сначала опросит мать и ребенка. Не вздумайте самовольно покинуть Дублин, пригрозил он, и я был готов к тому, что у меня отберут паспорт.
59 
