очень нудно 
74 
Джулиана, без всякого сомнения, унаследовавшая от леди Фанни житейскую мудрость, указала мисс Чаллонер на преимущества брака с ее кузеном. Разумеется, Видал вряд ли будет образцовым мужем, но Мери поступит крайне глупо, если станет воротить нос от столь завидного жениха. Особенно, если принять во внимание, что целая армия девиц на выданье спит и видит, как бы связать себя брачными узами с его светлостью.
На эту страстную тираду Мери ответила с самым разнесчастным видом:
— Ох, Джулиана, я просила, я умоляла тебя помочь мне вырваться из этой золотой клетки! Неужели моя судьба тебе безразлична?
— Милая Мери, я буду на седьмом небе от счастья, если ты станешь моей кузиной, — заявила мисс Марлинг. Она нежно обняла подругу. — Честно говоря, дорогая, я боюсь Доминика. Я обещала Видалу, что не стану прятать тебя, но, даже рискни я это сделать, дьявольское отродье вмиг разыскал бы свою бесценную добычу. Что ты наденешь на сегодняшний бал?
— Я не пойду на бал, — ответила Мери бесцветным голосом.
— Господи, Мери, да почему?
— Я пробралась в дом твоей тетушки обманом, — с горечью сказала мисс Чаллонер, — вряд ли она взяла бы меня на бал, если бы знала правду.
— Ну так она же ее не знает! — беззаботно улыбнулась Джулиана. — Пойдем, милая моя, там будет Видал.
— У меня нет ни малейшего желания встречаться с его светлостью, — выразительно ответила Мери.
Мадам де Шарбонн, самая беспечная женщина на свете, проявила откровенное равнодушие к тому, что Мери остается дома, как, впрочем, и к ее внезапному появлению в Париже. В приступе отчаяния Мери сообщила легкомысленной хозяйке, что подыскивает работу. Донельзя изумленная мадам де Шарбонн сочла свою гостью rara avis[62] и решила, что балы и прочие светские развлечения вряд ли заинтересуют столь экстравагантную особу. На вопрос мисс Чаллонер, не может ли мадам порекомендовать ее какой-нибудь достойной семье в качестве гувернантки или компаньонки, она ответила крайне туманно.
Тем временем все шло своим чередом, и бал, которого с таким нетерпением ждала мисс Марлинг, приближался. Оценив по достоинству наряд Джулианы — платье из светло-розовой тафты, отороченное серебристой шиншиллой, с необъятным кринолином, — мисс Чаллонер попрощалась с подругой и приготовилась провести спокойный вечер в гостиной. Она намеревалась серьезнейшим образом обдумать побег, но ее ждало разочарование: спустя не более получаса после ухода мадам де Шарбонн и мисс Марлинг появился мистер Фредерик Комин.
Со времени злосчастной встречи в Дьепе Мери лишь однажды виделась с мистером Комином, и ей показалось, что он искренне сочувствует ей. Во время второй встречи мистер Комин вел себя подчеркнуто уважительно.
Лакей доложил о прибытии неожиданного гостя. Мисс Чаллонер встала. В гостиную стремительно вошел мистер Комин. Мери присела в реверансе. Ей почудилось, что губы молодого человека сжаты решительнее, чем обычно. Он поклонился и сказал, скорее утверждая, нежели спрашивая:
— Вы одна, сударыня.
— Да, — ответила мисс Чаллонер. — Разве привратник не сообщил, что мисс… что мадам недавно уехала?
Мистер Комин хмуро кивнул.
— Ваше первое предположение, сударыня, было верным. Я надеялся застать здесь не мадам де Шарбонн, а мисс Марлинг.
Меня, конечно, известили, что ее нет, но я позволил себе убедиться в этом лично, сударыня, полагая, что вы не откажете мне в любезности сообщить о местопребывании мисс Марлинг. Мисс Чаллонер предложила ему присесть. Судя по всему, отношения мисс Марлинг и ее поклонника складывались не совсем гладко. Туманные намеки и капризные вздохи, на которые Джулиана не скупилась в последнее время, позволили проницательной мисс Чаллонер сделать вывод, что мистер Комин чем-то обидел даму сердца. Мери догадывалась, что для мистера Комина сдержанность является высшим проявлением благородства. Она с радостью поделилась бы своими соображениями, как следует вести себя с Джулианой, но такая откровенность вряд ли соответствовала бы представлениям мистера Комина о хорошем воспитании. А потому Мери ограничилась коротким ответом:
— Конечно, сударь. Мисс Марлинг отправилась на бал, как я полагаю, к мадам де Сен-Вир.
По выражению лица гостя она поняла, что нашла не самое подходящее время для правдивых ответов. На лбу мистера Комина залегла глубокая морщина; он нахмурился, что, на взгляд мисс Чаллонер, пошло лишь на пользу его внешности.
74 
