37 
— Сколько лет тебе было?
— Десять с половиной.
«Значит, он прекрасно запомнил, когда это было, если сказал — с половиной».
— Ты жил с приемными родителями?
— Я был третьим ребенком. Там были другие дети. И в тринадцать лет я решил сам зарабатывать себе на жизнь. Начал скитаться по улицам, спал где придется.
— Сколько тебе было лет, когда тебя взяли к себе Джузеппе и Софи?
— Пятнадцать, почти шестнадцать.
— А как ты жил до этого?
— Любопытствуешь, Лили?
— Просто интересуюсь, — поправила она, встретив его взгляд.
— Я увлекался компьютерами. Я умел их чинить, и вскоре мне начали платить за их ремонт.
— И ты таким образом привлек к себе внимание Джузеппе?
— Да.
Сердце ее сжалось от боли, когда она представила себе, как трудно ему приходилось. То, что он ей рассказал, было лишь верхушкой айсберга. Он ничего не сказал ей о страхе, который, возможно, был его постоянным спутником. О необходимости быть ловким, проворным, об умении жестоко драться, чтобы защитить себя и свое скудное имущество.
Ни один ребенок не заслуживал такой участи.
— Наверное, ты не нуждаешься в моем сочувствии, — наконец сказала Лили. — Поэтому я не высказываю его тебе. Вместо этого скажу, что безмерно восхищаюсь тем, что ты смог изменить свою жизнь и преуспеть, вопреки всему.
— Ты можешь остаться у меня, — тихо сказал Алессандро.
— Пожалуйста, не проси меня об этом! — Лили направилась к своей сумке. — Сейчас я вызову такси.
— Такси не годится, — сказал Алессандро, взяв ключи от машины.
Лили не знала, что сказать ему. Алессандро остановился возле ее дома, она быстро вышла и добежала до двери:
— Спасибо.
— Я провожу тебя до твоей квартиры.
— Все будет в порядке.
Но Лили едва сдерживала эмоции, представляя себе брошенного ребенка, каким он тогда был, и то, что ему пришлось пережить.
Холл был пустым, и Лили вызвала лифт, мысленно молясь о том, чтобы лифт подошел прежде, чем слезы хлынут из ее глаз.
— Тебе не надо подниматься со мной.
Алессандро не сказал в ответ ни слова. Он зашел в лифт вместе с ней и нажал кнопку:
— Дай мне твои ключи.
Он взял ключи из ее рук, вышел вместе с ней из лифта и открыл дверь квартиры.
Лили быстро заморгала, когда слеза скатилась по ее щеке и застыла в уголке губ.
Слабая надежда, что это останется незамеченным, мгновенно испарилась, когда Алессандро, закрыв за ними дверь, приподнял ее лицо:
— Ты плачешь, Лилиана?
— Ресница попала в глаз.
— Конечно, — тихо сказал он, вытерев предательскую каплю пальцем, затем склонил голову и приник к ее губам.
Эта нежная чувственная ласка успокоила ее. Алессандро провел пальцем по ее щеке:
— Я тебе позвоню.
Глава 10
Четверг оказался тяжелым днем. Лили отработала двойную смену и вернулась домой совершенно разбитая. Лежа в постели, она вспоминала прошедший день… Девушка-практикантка Эмми расплакалась, когда Кристо, не сдержавшись, отругал бедняжку за то, что та медленно работает. Он сказал, что она никогда не станет шеф-поваром, если не сможет быстрее шевелиться.
Джиованни, надо отдать ему должное, уладил ситуацию, попросив Лили присматривать за девушкой.
Что нужно, чтобы стать шеф-поваром? Увлечение кулинарией было необходимым условием, страсть к творчеству приветствовалась. Но чтобы работать на профессиональной кухне, надо было знать все этапы приготовления пищи и соблюдать четко установленный ритм, иначе не справиться.
Лили живо вспомнила уроки, которые получила еще в детстве.
— Я не могу с ним работать, — тихо заявила девушка. — Он ужасно несдержанный человек. Просто монстр.
— Кристо — перфекционист, — поправила ее Лили. — Он гордится своей работой, работает безукоризненно и требует такого же совершенства от других.
— Я не думала, что мне будет так тяжело…
— Ты хочешь стать шеф-поваром?
— Больше всего на свете!
— Тогда крепись, — мягко сказала Лили. — Покажи Кристо, на что ты способна, завоюй его одобрение.
— Разве он когда-нибудь что-нибудь одобряет?
Глаза Лили весело блеснули.
— Иногда.
В пятницу стало не легче. Как только Лили вошла в ресторан, она поняла, что Кристо руководит своей командой еще более ревностно и все работают на пределе сил. А затем Эмми задела кастрюлю, стоявшую на плите, и опрокинула ее на пол. Хуже того, когда она пыталась удержать кастрюлю, то обожгла руку.
37 
