Последние отзывы

  82  

Коста проводил миссис Ланца до выхода, поймал ей такси и возблагодарил небеса за внезапно обретенную свободу.

Нырнув в подземку, он через некоторое время уже несся вверх по лестнице, ведущей к дверям Джино, перепрыгивая через три ступеньки.

Дверь на его стук открыла маленькая блондинка.

— Кто вы?

Он уставился на девушку. Удивительно привлекательную.

— Меня зовут Коста, — выговорил он наконец. — Джино — мой друг. А кто вы?

Девушка провела языком по пухлым губам.

— Я — Синди, и Джино — мой очень хороший друг. — Она мигнула пару раз, обводя взглядом своих более темных, чем у Леоноры, глаз его фигуру. — Не очень-то ты похож на друга Джино. Ты же еще просто ребенок.

Коста покраснел.

— Вот уж нет!

— Перестань меня дурачить.

Косте страшно хотелось, чтобы глупый румянец исчез с его щек; он постарался придать своему голосу максимальную суровость.

— Джино дома? У меня с ним свидание. Синди звонко рассмеялась.

— У тебя с ним свидание! На свидания приходят к девушкам, глупенький, а не к мужчинам'.

Коста смешался, не зная, что ответить. Что она делает в квартире Джино? Ведь Коста своими глазами видел, в какое состояние повергло его друга известие о том, что Леонора вышла замуж. Или все поведение Джино — хорошо разыгранный спектакль?

— Когда он вернется?

Девушка независимо пожала плечами.

— Откуда мне знать.

Коста неловко переминался с ноги на ногу.

— Могу я зайти и подождать его?

— О нет, — чопорно ответила Синди. — Я даже не знаю, кто ты.

— Я — друг Джино, Коста Дзеннокотти. Он ждал меня раньше, но мне пришлось задержаться.

— Знаешь, — ресницы ее опустились, — ты так интересно говоришь, откуда ты?

— Сан-Францис… — начал было Коста, однако звук шагов на лестнице заставил его смолкнуть.

У поднявшегося на площадку Джино был необыкновенно бодрый вид.

— Коста! Где ты пропадал? Я ждал тебя к двенадцати!

— Я бы пришел, но…

— Познакомься с Синди, — перебил его Джино и тут же, осознав, как это может расценить Коста, не очень убедительно добавил:

— Она — просто друг, которому нужна помощь.

Все трое прошли в небольшую комнату. В глаза Косте бросилась разобранная постель, одеяла и простыни, свешивающиеся на пол. Заметил он также и то, как Синди одета.

— Вот что, детка, — обратился к ней Джино, — сложи-ка в чемодан мои вещи. Мне нужно будет пройтись с Костой, а потом мы уберемся отсюда.

Синди принялась разглаживать ладонями мятое платье.

— Хорошо, только я должна во что-то переодеться. Я не могу выйти на улицу в таком виде.

— Об этом не беспокойся. Что-нибудь подыщем. Положив руку Косте на плечо, Джино повел его к дверям. Выйдя из дома, заговорил:

— Буду с тобой честным, Коста. Да, я сплю с ней. Этой ночью — в первый раз. И чтобы ты знал — после знакомства с Леонорой до Синди у меня никого не было. — Он невесело засмеялся. — Как тебе это понравится? Жеребец Джино оказался Джино-Сосунком. Я должен восполнить упущенное — мне вовсе не нравится чувствовать себя сосунком.

— Я понимаю… — начал Коста.

— Черта с два! — воскликнул Джино. — Даже я сам этого не понимаю. Прошу тебя только держать свой рот на замке. Пока меня очень устраивает то, что приятели считают, будто я все еще помолвлен.

— Само собой. Я не собираюсь болтать.

— Уж будь так добр, малыш. Если дорожишь своим здоровьем.

Коста обиделся.

— Мне казалось, ты знаешь, что мне можно доверять. Джино прищурился.

— Да… надеюсь. — Он по-приятельски ткнул Косту кулаком в живот. — Пошли, малыш. У нас сегодня новоселье, и ты нам поможешь.

Последние дни Косты в Нью-Йорке пролетели очень незаметно. Каждое утро он отправлялся к Джино и Синди и помогал двигать мебель, покупать на Пятой авеню одежду; потом они вместе шли куда-нибудь в кино или просто болтались по городу. Иногда Джино исчезал по своим делам в старый район, но никогда особенно долго там не задерживался. В эти часы Косту развлекала Синди, подражая манерам и повадкам известных кинозвезд. Особенно неплохо ей удавалось копировать великую Долорес Костелло и непостижимо очаровательную Лиллиан Гиш.

К шести часам вечера он ежедневно возвращался в резиденцию супругов Ланца.

— Какой идиотизм! — возмущался Джино. — Да скажи ты этой старой перечнице, что сегодня задержишься.

У Косты на это не хватало храбрости.

Однако в вечер накануне самого отъезда Косты Джино непререкаемым голосом заявил:

  82