очень нудно 
77 
– А чего это вас ночью понесло?
Ответил Оги:
– Там, – указал на крепость. – Говорить, что мы сами грязный и блох от больного верблюда приносить, кусать их нежный сладкий попа. Обижать нас таким словом, мы чистый как младенец. Мы ругаться уходить, из город вон, не нравится так, язык дурной, у нас так с гости не поступать никто.
На крепостной башне замелькали огоньки, начало разгораться пламя двух костров. Или скорее что-то вроде масла вспыхнуло в парочке приличных емкостей. Страж, удивленно уставившись на непонятное зрелище, заторможенно произнес:
– Чего это они?
А затем, изумленно вытаращившись уже на нас, с угрозой добавил:
– А ну назад! Назад! Верблюжатники грязные! Я закрываю калитки! Назад все!
Один из молчаливых громил взмахнул рукой, с короткого расстояния метнув нож. Удачно, точно в горло вошел.
– Муж твой грязный верблюжатник, – уже безо всякого акцента пробурчал Оги, оттолкнул заваливающееся тело в сторону, шикнул: – Тише все! Заткнулись! Лайг, бери веревку, телегу бросаем здесь. Все за мной, и без разговоров. И прошу вас, без особой надобности не убивайте жрецов. Они и так после сегодняшнего будут злиться, лишних проблем с ними никому не надо.
– Толку прорываться через жрецов, если городские ворота будут закрыты? – не удержался я от напрашивающегося на язык вопроса. – Вон огни на башне – я так понимаю, что это тревогу подняли.
Ну да, не выдержало мое «авось», лопнуло. Слишком много на него сегодня навешали.
– А я разве сказал, что мы будем прорываться через жрецов вниз по дороге, к воротам? Забудьте уже про дорогу. Есть один интересный вариант, приберег я его на всякий случай. Попробуем по-другому прорваться. У жрецов стражников мало, может, сейчас всего один только и следил за обстановкой, а остальные даже не знают про тревогу. Если сработаем быстро и без шума, шанс есть. Так что давайте без звука.
Оги, заглянув в калитку, с минуту изучал обстановку, затем вернулся, прошептал:
– Есть еще один стражник, на стене засел, ножом его не достать. Лучник, ты как? Сможешь снять его? Только без звука надо.
Люк молча заглянул в калитку, почти сразу вернулся:
– Он в сторону города уставился, сигналов на крепости пока что не видит.
– Сейчас в городе зажгут свои огни – сразу увидит. Надо до этого снять, пока шум не поднял. Там лестница крутая, ступеньки скрипят как несмазанные колеса, уж поверьте. Так что беззвучно к нему не подобраться.
Люк продемонстрировал стрелу с широким наконечником:
– Шея у него не защищена, если попасть такой, свалит с ног – и пикнуть не успеет. Но стена каменная, при падении зазвенит алебарда, тут я ничего поделать не смогу.
– Ну и пускай звенит, в такую пору все под крышей сидят, да и спать честным людям давно пора. Не должны услышать.
Где-то справа за высоким забором всхрапнуло что-то живое и явно здоровенное.
– Вот видите! – осевшим голосом произнес Оги. – Тут без нас разного шума хватает, так что хрен с ней, с алебардой этой.
Люк, шагнув за калитку, пропал. Спустя десяток секунд, показавшихся вечностью, послышался хлесткий звук удара тетивы о наруч, после что-то и правда звякнуло. Но звук так себе, не сказать чтобы звонко, мало кто заподозрит неладное.
Люк вернулся обратно с улыбкой ребенка, успешно справившегося с трудным домашним заданием:
– Удачно вышло, сперва он упал, а уже на него алебарда. Не так громко, как могло бы.
– Заходим, – скомандовал Оги.
Жрецы, возводя свою твердыню, спустя рукава отнеслись к планировке. Внутреннее пространство было застроено хаотически, лишь на идеально прямую дорогу, соединяющую первые ворота со вторыми, не посягнули. Сейчас этот хаос был нам только на руку. Везде имеются углы, за которыми можно спрятаться, куда ни плюнь, найдется укрывающая тебя тень.
Правда, в тени этой мерещилось всякое, в основном нехорошее, но с этим мы старались справляться.
– Сюда, – указал Оги на громадину того самого вытянутого здания, крышу которого я разглядывал по пути от города.
Деревянный жутко скрипучий порог, с этим мы ничего поделать не могли, летать не научились. А за дверью, такой же шумной, крохотная комнатушка, в которой из мебели одна лишь лавка. На ней сидел одинокий стражник и не просто дремал, а откровенно спал в сидячем положении. Правда, едва мы начали проскальзывать внутрь, он дернулся, подскочил с выпученными глазами и даже открыл рот, скорее всего пытаясь отрапортовать в том духе, что бдит и бодрствует, однако нож Оги не позволил вырваться ни единому слову.
77 
