очень нудно 
43 
Он был сейчас сторонним зрителем дивного спектакля: красивая обнаженная актриса с драгоценным ожерельем на шее, потайной сад, вода, мерцающая в бассейне. Свет софитов падает на ее лицо, грудь, бедра и руку, манящую его.
Арман стоял у двери в сад, крепко вцепившись пальцами в занавеси. Казалось, прошла вечность, и волны памяти то отступали, то накатывали на него, как морской прилив. Он знал только одно: все это уже было с ним раньше! Но где, когда и почему? Нет ответа. Только понимание, что здесь чего-то не хватает, что-то не так. Он должен вспомнить, должен…
Пока Арман боролся с пробелами в своей памяти, Иможен ждала. Она не заходила дальше в бассейн, остановилась на черной мраморной ступеньке, и вода ласкала ее лодыжки. Но время текло, и улыбка постепенно таяла; наконец зубки крепко закусили нижнюю губу, потому что Арман отвернулся от окна и исчез в глубине комнаты. Она слышала его шаги и хлопок двери: она его потеряла! Ее уловки, ее игра, как он это называет, не подействовали.
Она медленно повернулась и, оставив мокрые следы на мраморных ступеньках, прошла через сад и темную пустую комнату к себе в спальню. На туалетном столике горели две свечи. Они высветили в зеркале большие темные глаза на мертвенно-белом лице и сжатые в прямую тонкую ниточку губы. Иможен долго смотрела на себя. Потом резко и властно позвонила в колокольчик.
А поутру Рэв с Арманом отправились в замок Кре по приглашению графа. Она сердилась на него, потому что провела бессонную ночь, терзаясь мыслью об Иможен де Монестье и ненавидя ее со всей силой и страстью, на какую только способно нежное сердце, прежде не знавшее ни злости, ни ревности. Но когда появился Арман, бледный, с непривычно ярким шрамом на белом лбу и темными кругами у глаз, Рэв забыла о собственном несчастье и забеспокоилась о его здоровье. Она заботливо поправила подушки в карете у него за спиной и подставила под ноги скамеечку.
— Тут недалеко, но тряска вам вовсе ни к чему, — сказала она. — Вы же знаете, доктор Корвизар советовал беречься.
— Я вполне хорошо себя чувствую, — нелюбезно и даже с досадой ответил Арман.
Рэв не обиделась. Она понимала: как большинство мужчин, он не терпит, чтобы вокруг него поднимали суету. Ему плохо, но он скорее умрет, чем признается в этом. Однако один вопрос она ему все-таки задала:
— Вы вчера допоздна пробыли у герцогини де Монестье?
— Откуда вы знаете, что я был у герцогини? — резко спросил он.
— Она сама мне сказала, — с некоторой горечью призналась Рэв.
Она прекрасно помнила победительную интонацию Иможен: «Идите спать, дитя. Я позабочусь о вашем брате». Рэв не нашлась, что ответить. Бал подошел к концу, и гости разъезжались из дворца. Арман еще находился с императором в зале совещаний, и она намеревалась дождаться его в приемной. Тут она и встретила Иможен и от одного вида этой блистательной дамы почувствовала себя плохо одетой деревенской девчонкой. Ей бы хотелось бросить вызов, остаться там, и пусть Арман делает выбор между ними — зрелой женщиной в роскошном серебристом одеянии и юным, неискушенным существом в простеньком беленьком платьице. Но она испугалась… испугалась решения Армана! И Рэв тихо удалилась в отведенные ей покои, упала лицом вниз на постель и горько разрыдалась. Но и наплакавшись вдоволь, она не смогла заснуть: а вдруг Иможен сейчас в объятиях Армана? Он ищет губами ее губы и шепчет нежные, незабываемые слова, те самые, что открыли Рэв райские врата.
Как давно были те изумительные вечера в Вальмоне! Произошло столько событий, кажется, что годы пролетели с тех пор, как они встретились и она услышала волшебный голос Армана.
Сейчас, трясясь в карете, он выглядел усталым и подавленным; и в его лице больше не было страсти. «А если сказать ему, кто он такой и почему он здесь?» — подумала Рэв. И как всегда, быстро отвергла эту мысль. Нет, еще не время: Арман еще не совсем оправился после ранения, а побег связан с такими сложностями… Были и другие причины, в них Рэв не осмеливалась признаться самой себе. Что, если Арман ей не поверит, сочтет, что проблемы с головой у нее, а не у него? Вот уж он посмеется над ее историей.
— Вы сегодня очень молчаливы, — заметил Арман.
— Я думала, вы устали и хотите отдохнуть.
Он улыбнулся и взял ее за руку.
— Вы всегда заботитесь о моих чувствах? — спросил он, взяв ее пальцы. — Какие чудесные у вас руки!
— Благодарю.
43 
