35 
Элизабет перестала что-либо понимать. В голове ее все смешалось. Она попыталась бежать от этого обрушившегося на нее шквала нелепостей.
– Пусти меня. Я ничего не хочу больше слышать.
– Подожди еще немного. Мой рассказ близится к концу. Марк покинул группу после того, как встретил тебя и вы поженились. Ничего запретного по уставу нашего сообщества он не совершил. Наши генетики намеревались вести наблюдения за ребенком, которого ты родишь. Вот почему было так важно не нарушить твоего равновесия, душевного покоя, уверенности, что все идет как надо. Поэтому мы сообщили тебе то, что лежало на поверхности.
– Как мило с вашей стороны, – иронически заметила Элизабет.
– Может быть, это звучит несколько самонадеянно, но я верил, что ты поймешь, если… – Он замолчал. – Как видишь, я тебе не говорил ничего такого о нас самих. Поскольку мы такие же, как все остальные люди. Просто у нас чуть больше возможностей. Когда ты забеременела, Марк хотел, чтобы у тебя были защитники, и связался с нами.
– Ты закончил? Я могу идти?
– Нет. Ты не услышала того, что касается Эндрю.
Она насторожилась:
– Какое это все имеет отношение к нему?
– Это первый ребенок, который родился у члена Кланада с человеком со стороны.
– И…
– Нам кажется, что ребенок унаследует способности к развитию. Ученые убеждены, что это многообещающее начало. Если это верно, то это означает, что мы перестаем быть элитной группой и со временем наши способности могут проявиться и в наших потомках. Господи, ты не представляешь, как нам хочется, чтобы так оно и было.
Элизабет рассмеялась.
– Итак, вы считаете, что Эндрю некий вундеркинд, а я всего лишь самка, которая выносила гениальное дитя. Твой рассказ с каждой минутой становится все более диким. И, сам понимаешь, я не могу поверить ему.
– Сейчас – нет. – Джон снова перевел дыхание. – Но со временем тебе придется признать мою правоту, потому что все сказанное здесь – истинная правда. И больше я не собираюсь лгать тебе, Бет.
– Слишком поздно. Как я могу верить тебе? – Она закрыла глаза. – Послушай. Сейчас я говорю с тобой так, как говорят с разумным существом.
– – Я очень… очень разумный… человек.
С ее ресниц скатилась слеза.
– Пожалуйста, не продолжай. Мне кажется, я больше не в состоянии вынести этого.
Джон послушно отступил в сторону.
– Хорошо. Переведи дыхание. Но только не отворачивайся от меня. Мы принадлежим друг другу.
Смех ее был печальным.
– Это решение твоего драгоценного комитета?
– Да. И я понял это в ту самую минуту, как только они показали видео-кадры. – И он уже более спокойно продолжил:
– Мне не нравилась идея генетически подходящих друг другу пар. Но в случае с нами нет никаких сомнении, насколько это верно.
– Пожалуйста. Мне мучительно больно слышать это, черт возьми! – Элизабет отвернулась от Джона. – С меня хватит этих сказок. Я так верила тебе! Мне казалось, что я даже… – Элизабет замолчала. Рыдания теснились в груди. Но она не могла плакать. Открыв дверь, Элизабет бросилась бегом вверх по лестнице. Безумие. Все встало с ног на голову. И во всем мире ей уже не на кого было опереться.
Но она должна найти какую-то точку отсчета. И, конечно, это Эндрю. Хотя, учитывая все сказанное Джоном, именно вокруг Эндрю и заварилась вся эта каша. Нет, в это просто невозможно поверить. Эндрю, ее дитя, сын Марка. Милый, ясный, чистый ребенок. Она вдруг почувствовала желание немедленно взглянуть на него, дотронуться до него и убедиться, что все слышанное – сплошной бред. Открыв дверь детской, она увидела Гунера, сидевшего в кресле с ребенком на руках. Ее всегда поражало, как умело он обращался с малышом. Мужественный, смелый, отважный, он держал ребенка с такой нежностью и с такой любовью, на какую способна далеко не всякая заботливая нянюшка. Он взглянул на Элизабет, и солнечная улыбка заиграла на его лице.
– Привет! Он что-то захныкал, и я взял его на руки, чтобы покачать немного. Эндрю быстро успокоился и снова заснул. Придется сделать кресло-качалку на такой случай. – Он осторожно поднялся, чтобы положить малыша в его импровизированную колыбель.
Элизабет стояла, беспомощно глядя на него. Гунер не мог обманывать ее. Это просто немыслимо представить. Он стал ей другом. За последние недели он стал ей ближе, чем кто-либо на свете, не считая Марка и Джона.
Гунер опустил малыша в колыбель. И Элизабет вдруг заметила, что в его нежности просматривается какое-то смятение.
35 
