131 
Продолжить я не успела, потому что получила удар кулаком в лицо и тут же свалилась на пол, но боли почему-то не ощутила, а только ярость. Поэтому вскочила и, завизжав, набросилась на куратора, желая сейчас только одного — рвать, метать, кусать и царапать. Все остальные желания исчезли, отключив и логику, и остатки рационального мышления, и сознание, что нужно взвешивать все свои слова и поступки.
— Мразь! Убью! — заверещала я, нанося беспорядочные удары руками и стараясь сделать как можно больнее куратору.
В ответ он сначала пытался скрутить меня и обездвижить, но не тут-то было. В меня как будто вселился бес, наделив силой, и я только ещё сильнее начала махать руками, заодно и пиная его ногами, а когда рядом с лицом оказалась его рука, не раздумывая впилась в неё зубами и испытала удовольствие, услышав протяжный крик и маты.
— Сука! Прикончууууу! — взвыл он, и уже через секунду я отлетела от удара в грудь и свалилась на диван.
Но меня снова подбросило как на пружине и, взметнувшись на ноги, я истошно заорала:
— Давай! Прикончи! Или это сделаю я! Живым отсюда выйдет только один! — на самом деле готовая идти до конца, потому что испытывала сейчас такую всепоглощающую ярость, что готова была к любым действиям и только собралась снова броситься на куратора, как неожиданно хлопнула входная дверь, а следом раздались торопливые шаги и в гостиную вбежал мужчина лет тридцати пяти.
Не зная, чего ожидать, я, тяжело дыша, с ненавистью посмотрела и на него, и приготовилась обороняться уже от двух нападающих, однако он не думал набрасываться на меня. Став в дверях, он тихо процедил, глядя на Олега:
— На выход, — а потом в упор посмотрел на меня и произнёс: — Успокойтесь.
— Идите вы! Своих клевретов успокаивайте! — выкрикнула я, продолжая внимательно наблюдать за гостем и одновременно держа в поле зрения куратора.
— Это я сейчас и сделаю, — ответил он, а затем, ни слова не говоря, когда Олег, опустив повинно голову, вышел, направился следом за ним, после чего снова хлопнула входная дверь.
— Эй… — не совсем понимая, чего ожидать дальше, выкрикнула я, а когда никто не отозвался, выглянула в коридор и поняла, что одна в доме.
«Хм, и всё?.. Второй тоже ушёл?» — растерянно пронеслось в голове, потому что такого резкого прекращения конфликта я не ожидала. «И что теперь делать? Ждать, что кто-нибудь вернётся? Или мне дали время успокоиться?» — я не понимала, как поступать дальше.
«Но если дали время успокоиться, то хорошо», — прислонившись к стене, подумала я и вдруг ощутила, как наваливается усталость. Причём резко, как будто опустили на плечи всю тяжесть мира, а вся ненависть и злость испарилась. Стало наплевать на всё и захотелось просто сесть и не двигаться, потому что силы тоже разом покинули меня. Поэтому я сползла по стеночке и сев, обхватила колени руками.
«Господи, это какой-то непрекращающийся кошмар… И когда он закончится — неизвестно… Столько всего навалилось, что хоть вой… Милирийцы, Альдейды, камера, попытка убийства, проблемы с Адель, дебильные кураторы… Не могу я больше. Мне нужно отдохнуть, иначе сойду с ума… Если, конечно, мозги не вышибут», — следом за усталостью пришло ощущение боли и я притронулась к скуле, которая начала ныть. «Меня в жизни никто не бил, а тут здрасте, дважды уже получила по лицу за последний месяц. Сначала от бывшего муженька, а сейчас от куратора… Ох, и грудная клетка болит», — я потёрла её и стало так жаль себя, что не выдержав, я расплакалась.
«Ну за что мне это?! Я же всегда хотела жить тихо и спокойно! А оказалась втянута в такое! Спасибо тебе огромное, прапрапра… сколько там этих пра, мать твою, бабушка! Удружила! Наградила даром, который меня теперь в могилу загонит!» — эмоции снова начали захлёстывать, но уже через пару мгновений пошли на спад, слёзы высохли, и я окончательно выдохлась, не чувствуя уже ничего.
«Всё… Я сдулась…» — закрыв глаза и прислонившись лбом к коленям, поняла я и ощутила опустошение.
«Но это неплохо, а хорошо… Безразлично всё», — не кривя душой, сказала я себе и даже не подняла голову, когда услышала, что входная дверь снова открывается. «Кто бы там ни пришёл, плевать. Пусть катятся назад. Никого сейчас не хочу ни видеть, ни слышать».
— Тая! — раздался взволнованный голос Клима, а затем он подбежал ко мне и, присев, осторожно прикоснувшись к подбородку, заставил посмотреть на себя. — Кто это сделал? — эти слова он произнёс уже ледяным тоном, наверное, увидев последствия удара. — Тот хлыщ?.. Клянусь, я лишу его инструмента работы, а потом буду медленно убивать! Где этот ублюдок?!
131 
