41 
— А что, раньше не мог? — спросила я.
— С другими девушками не мог, — бесстрастно ответил он. — А сегодня даже жажду этого. И уже представляю, какой у нас будет секс. Поэтому всё же настаиваю, чтобы и ты пила со мной. Бери бокал.
— Ого, ты меня хочешь напоить и показать в сексе ещё что-то такое, что удивит меня? — я улыбнулась и всё же снова взяла бокал. — Но я думала, что мы и так в постели расслабляемся по полной.
— Секс это не только раскованность в постели и какие-то новые позы или ласки, а и ощущения от настоящей душевной близости. Это совсем разные вещи, — спокойно произнёс он.
— И ты считаешь, что эта душевная близость у нас есть? — спросила я, даже не зная, как относиться к словам Клима.
— Похоже, есть, — ответил он. — Я по-настоящему тебя хочу, а не просто механически получать удовольствие от полового акта.
— Хм, в общем-то, я наверное понимаю о чём ты, — пробормотала я, и пригубив вино, спросила то, что волновало изначально: — Только вот как-то слегка не вяжется всё это. Я не красавица, а ты явный представитель брутального типа мужчин, в объятия которых готова упасть любая женщина. И ты не скрываешь, что любовниц у тебя было много, и как пить дать, они все были писаными красавицами. Так откуда же интерес ко мне?
— Не знаю, — он пожал плечами. — Ты же не можешь сказать, почему, например, любишь те или иные блюда, или музыку, а другое — не переносишь. Тебе это просто нравится и всё. Так и у меня. Я не знаю, чем ты меня зацепила, но меня тянет к тебе. И чем дальше, тем больше… Хотя, конечно, можно постараться перечислить то, что привлекает в тебе. Хочешь? — он мягко улыбнулся и снова сделал глоток вина.
— Нет, не хочу, — подумав, ответила я и тоже улыбнулась. — Иначе и мне потом придётся петь тебе дифирамбы.
— И вот эта черта мне в тебе нравится, — он подмигнул. — Ты не очень разговорчива и тебе не требуются ежесекундные комплименты, чтобы чувствовать себя более привлекательной.
— Как я уже когда-то тебе говорила, я знаю свои плюсы и трезво оцениваю их, а всё остальное меня не интересует, — я снова улыбнулась и поинтересовалась: — А ты? Тебе нужны комплименты и рассказы о том, какой ты сексуальный?
— Нет. Я тоже прекрасно знаю силу своего обаяния и как действую на женский пол. Ещё в четырнадцать лет я это осознал и не раз пользовался. Но я так же знаю, какой я на самом деле и что прячется под моей внешностью, — голос Клима стал неожиданно холодным и, выпив ещё глоток вина, он сжал зубы.
«Вот он, шанс попробовать разговорить Клима», — поняла я и спросила:
— А какой ты?
— Иди сюда и покажу, какой я, — он снова улыбнулся и, отставив свой бокал на бортик ванны, протянул ко мне руку.
«Облом, пока говорить не хочет», — с досадой подумала я. «Ладно, займёмся сексом. Тем более, что я совсем не против этого, а даже наоборот», — решила я, и тоже поставив свой бокал, с улыбкой поднялась и сделала шаг к Климу. После чего провела руками по телу, убирая пену и вкрадчиво спросила:
— Сделаем наши водные процедуры более подвижными?
— Да, — он кивнул, жадно глядя на меня и взяв за руку, усадил на колени к себе лицом, а затем стал настойчиво гладить моё тело, пробормотав: — Ты не представляешь, как возбуждающе действуешь на меня… Как приятно проводить пальцами по твоей коже… Чувствовать тяжесть груди в руке и ласкать её языком… Знать, что ты без стеснения отдашься мне… Ощущать, как ты вздрагиваешь от желания и уже хочешь меня… Ведь хочешь? — он просунул руку мне между ног и самодовольно констатировал: — Хочешь. И сегодня без всяких дополнительных стимулов.
— Хочу, — я закрыла глаза, наслаждаясь ласками.
— И я тебя хочу, — ответил он, после чего подтянул меня ближе к себе и прижал к своему паху, но как только я попробовала привстать, чтобы пропустить его в себя, добавил: — Нет. Не сразу. Подразни меня чуть-чуть. Просто подвигайся, чтобы растянуть удовольствие. С тобой мне даже эти ощущения нравятся.
— А ты мазохист, — я рассмеялась, чувствуя, что он и так уже сильно возбуждён. — Но как знаешь.
Прижавшись плотнее, я стала медленно двигаться, блаженствую от ощущений, а внутри всё замерло от ожидания момента, когда мы займёмся сексом.
Клим задышал чуть глубже и закрыл глаза, руками держа меня за бедра и помогая, но потом тихо застонал и, переместив руку выше, сжал мою грудь и припал к ней губами.
— Я ведь в пене и соли, — выдавила я, вздрогнув и чувствуя, как тело покрылось мурашками от нежных ласк.
41 
