187 
Она, содрогнувшись, глубоко вздохнула.
— Мне очень жаль, что это не такое воссоединение, на которое ты рассчитывала. Но когда я тебя вижу, я вспоминаю то, о чем всю жизнь старалась забыть. Поэтому я прошу тебя, — прошептала Джулиет Купер, — оставь меня в покое!
Будьте осмотрительны в своих желаниях. Я попятилась, не чувствуя под собой земли. Неудивительно, что она не хотела смотреть на меня. Неудивительно, что мое письмо ее не обрадовало. Неудивительно, что она отдала меня приемным родителям: на ее месте я поступила бы точно так же.
Хоть что-то общее у нас таки было.
Я не отрывала глаз от каменных ступенек, которые сквозь набежавшие слезы видела с трудом. На последней ступеньке я, помедлив, обернулась. Она оставалась на месте.
— Джулиет, — сказала я, — спасибо вам.
По-моему, машина поняла, куда я еду, раньше, чем я сама. Но, подъехав к белому колониальному дому, где я выросла, где ржавая ограда никак не могла обуздать пышно цветущие розы, я почувствовала, как внутри меня лопнула какая-то струна. Это здесь мои школьные альбомы хранились в шкафу. Это здесь я умела обращаться с мусоропроводом. Это здесь, в спальне на втором этаже, меня по-прежнему ждала пижама, зубная щетка и несколько свитеров — на всякий случай.
Это мой дом и мои родители.
Было почти девять вечера, стемнело. Мама, наверное, уже переоделась в халат и тапочки и ест законную порцию мороженого на сон грядущий. Папа, скорее всего, щелкает по каналам, возмущаясь, что «Гастроли антиквариата» и то больше похожи на реалити-шоу, чем «Захватывающая гонка». Я вошла без стука: дверь парадного входа здесь никогда не запирали.
— Привет, — сказала я, чтобы не испугать их внезапным появлением. — Это я.
Мама вскочила и кинулась ко мне с объятиями.
— Марин! Как ты тут оказалась?
— Проезжала неподалеку, решила зайти.
Я солгала. Я преодолела долгий путь в шестьдесят миль, чтобы оказаться здесь.
— А я думал, у тебя сейчас много забот с этим громким судом, — сказал отец. — Мы видели тебя по Си-эн-эн. Нэнси Грейс, умри от зависти…
Я улыбнулась.
— Мне… просто захотелось повидаться с вами.
— Проголодалась? — спросила мама. Через целых полминуты! Это новый рекорд.
— Да нет.
— Мороженого хочешь? — Мама словно не услышала мой ответ. — Мороженое никому не помешает.
Папа похлопал по диванной подушке, куда я и уселась, сбросив пальто. Раньше диван был другой, но я так часто на нем прыгала, что подушки сплющились, как блины. Пару лет назад мама заказала новую обшивку на всю мебель. Эти подушки были мягче, они как бы легче прощали.
— Выиграешь? — спросил отец.
— Не знаю. Заранее не угадаешь.
— А какая она женщина?
— Кто?
— Ну, эта О’Киф.
Я серьезно призадумалась, прежде чем ответить.
— Она поступает так, как считает нужным, — сказала я. — Едва ли ее можно за это осуждать.
«А я осуждала. Хотя поступала точно так же».
Наверное, чтобы по-настоящему заскучать по какому-то месту, нужно оттуда уехать. Возможно, нужно отправиться в дальние странствия, чтобы понять, как ты любишь свою отправную точку. Мама присела на диван и протянула мне миску с мороженым.
— У меня сейчас пора увлечения мятным пломбиром с шоколадной крошкой, — сказала она, и мы синхронно взялись за ложки, словно сестры-близнецы.
Родители — это не те люди, которые дали вам жизнь, а те, на которых вы хотели походить в первые годы этой жизни.
Я сидела между мамой и папой и смотрела, как незнакомые люди на экране таскают туда-сюда кресла-качалки, пыльные картины, старинные пивные кружки и тарелки клюквенного стекла. Люди и их тайные сокровища. Этим людям постоянно надо напоминать, какую ценность имеет то, что они принимают как должное.
Амелия
Я попробовала поискать информацию в Интернете, но ни на одном сайте не было сказано, как надо одеваться в суд. Но я так прикинула, что присяжные должны будут меня запомнить. Им уже пришлось выслушать целую армию смертельно скучных врачей, на фоне которых я, конечно, выделюсь.
Итак, для начала я поставила волосы торчком, закрепила лаком — и синева стала еще насыщенней. Надела ярко-красный свитер, высокие фиолетовые кеды и свои «счастливые» джинсы с дыркой на колене-, не хотелось лишний раз рисковать.
Забавно, но даже прошлой ночью родители спали раздельно. Мама осталась ночевать у тебя в палате, а мы с папой вернулись домой. Хотя Гай Букер обещал отвезти меня утром, я решила поехать с папой и притвориться, как будто меня тащат туда силком. Мы с Гаем рассудили, что мои показания нужно держать в тайне как можно дольше.
187 
