27 
Он немного помолчал и спросил:
— А как вам удалось зажечь люстру?
Подозрения Арлетты полностью подтвердились: ее история была известна всем и со всеми подробностями!
— Я расскажу тебе потом. Займемся уроками.
— Дядя Этьен не приказал вам прекратить занятия?
— Нет, конечно! — ответила Арлетта. — Мне кажется, Дэвид, что ты превращаешь своего дядю в чудовище только потому, что тебе не о чем больше поговорить!
— Люди болтают о нем, потому что его боятся. И еще, он убил свою жену! — воскликнул Дэвид.
— Если бы это было правдой, то он бы отправился на гильотину! — строго возразила Арлетта.
— Он столкнул ее с крепостной стены. Они были вдвоем, и их никто не видел! Они ненавидели друг друга и всю жизнь ругались!
Арлетта стукнула ладонью по столу.
— Хватит! Мне надоело выслушивать эти сплетни! А с твоей стороны, Дэвид, не только глупо, но и ужасно повторять такие вещи! Честно говоря, я не верю.
Дэвид пожал плечами.
— Хотите верьте, хотите нет, — ответил он, — но все верят. А еще, когда графиня и герцог собирались пожениться, она неожиданно умерла. Все говорят, что герцог избавился от нее, потому что он больше не хотел на ней жениться.
Арлетта вздохнула.
— Если ты будешь продолжать говорить такую чепуху, я не буду заниматься с тобой английским!
— Это нечестно! — взмолился Дэвид.
— Это ты ведешь себя нечестно! В Англии человек считается невиновным, пока суд не решит, совершил он преступление или нет! И тогда его либо оправдают, либо повесят или отправят на гильотину!
— Герцог очень умен, поэтому избежал наказания, — возразил Дэвид.
— Даже если и так… тебе нет до этого дела, — сказала Арлетта. — Тебе, Дэвид, следует прекратить повторять эти россказни, иначе ты сам превратишься в старую сплетницу, которой больше не о чем поговорить!
Арлетта по-настоящему рассердилась, но решила, что надо сменить тактику.
— Послушай, Дэвид, — мягко сказала она. — Это было давно. Ты умный мальчик и должен понимать: раз люди говорят о твоем дяде такие вещи, то для начала они должны представить неопровержимые доказательства. Иначе все эти россказни ничего не стоят.
Дэвид был заинтригован, и спросил:
— А как?
— Я не знаю, — ответила Арлетта. — Я уже говорила тебе, что в Англии никто не обвиняет человека без веских оснований. Советую тебе потребовать: «Докажите, тогда я поверю!» Это единственный достойный образ мыслей для настоящего джентльмена.
— Вы правы, — подумав, ответил Дэвид. — Наверное, это неправда, что дядя Этьен столкнул тетю Терезу. Никто не слышал, чтобы она звала на помощь. Может быть, она сама бросилась со стены?
— Вот это уже более разумный подход, — сказала Арлетта.
— А графиня, — не унимался Дэвид, — была очень красива. Она умерла от яда. Люди говорят, что дядя Этьен подлил ей в кофе настойку опия.
— Она могла это сделать сама! — возразила Арлетта.
— Нет, они говорят, что она не хотела умирать. Они говорят, что она собиралась выйти за него замуж!
— «Они говорят, они говорят», — передразнила его Арлетта. — Они не рассказали тебе ничего хорошего! Дэвид, ты не должен верить подобным сплетням, пока не получишь доказательства. Найди того, кто действительно видел, как дядя Этьен наливал в кофе опий!
— Я понял, — немного помолчав, ответил Дэвид. — Мужчины не покупают настойку опия, правда?
— Настойка опия — это снотворное для слабонервных женщин, — ответила Арлетта. — Я никогда не слышала, чтобы ее принимали мужчины. Даже мой отец, который мучился от сильных болей, с возмущением отослал своего доктора, который предложил ему воспользоваться этим средством.
Арлетта невольно погрузилась в воспоминания. Конечно, отцу бы не помешал опий. Уж лучше бы он не был таким сильным. По крайней мере тогда бы он не так измучил всех своим бесконечным ворчанием и недовольством.
Арлетта спохватилась и сказала:
— Все, Дэвид. Давай больше не будем обсуждать твоего дядю и то, что случилось несколько лет назад. Нам сейчас не интересно сомнительное прошлое. Тебе нужно сделать усилие и думать о будущем в Итоне!
Дэвид с готовностью сел за стол и разложил книги.
— Перевести, мадемуазель, то, что я прочитал?
— Я слушаю, — улыбнулась Арлетта.
Спустившись к ленчу, Арлетта обрадовалась, что граф Жак вернулся.
«По крайней мере он отвлечет на себя внимание герцога», — решила она.
27 
